Все началось в 1975 г., когда на вечеринку в одном из общежитий ХАИ обрусевшая хохлушка Юлия охмурила нахохлившегося сибиряка Владимира.
Развитие процесса любви по взаимному согласию привело в 1977 г. к созданию очередной семьи под древней и редкой фамилией Копычко, закрепленному соответствующими подписями, печатями, кольцами и, как водится, рождением дочери Евгении. Брачующимся было тогда 40 лет на двоих.
Семейственность оказалась столь мощным стимулятором, что в 1979 г. мы покончили со вторым этапом своего образования (Владимир — с 1 факультетом ХАИ, Юлия — с бибфаком ХГИК), и в чине семьи лейтенанта ВВС отправились в Закарпатье защищать границы СССР от неуклонно наступавшего капитализма.
Несмотря на разлагающее воздействие цветущей сакуры, магнолий и оклада жалования советского офицера, в 1981 г. мы вернулись в любимый город Харьков уже как семья старшего лейтенанта-инженера. Сняли квартиру и стали жить: ходить на работу в ХАИ, на курсы английского языка и на шабашки, чтоб было чем платить за вышеперечисленные удовольствия.
Шли годы. Идя накоротке за ними, семья делала карьеру: Евгения пошла в школу, Юлия доработалась до главного библиотекаря, а Владимир закончил аспирантуру и в 1986 г. защитил кандидатскую диссертацию на очень интересную тему («что-то там в самолете»). Между делом, в 1983 г., кстати, родился еще один сын — Борис.
В 1988 г. мы получили отдельную квартиру в лучшем районе г. Харькова — на Северной Салтовке, и аттестат старшего научного сотрудника .
Осознав как следует (в течение 3 лет) этот факт, мы независимо ни от кого родили сына Виктора, дабы он стал ровесником украинской государственности, хотя и понимали, что вряд ли это поможет им в жизни.
Не придумав ничего лучшего, мы начали нервировать ввиду того, что жизнь прошла, как эрозия по черноземам Украины, и от нервов начали еще более интенсивно писать стихи, оплакивая свою долю, петь грустные песни и выступать на собственной кухне. И поняли, что кухня — это хорошо. И издали две книги стихов: «Харьковский вальс» (1997 г.) и «Костры молчания» (2000 г.). И записали 8 магнитоальбомов: «Харьковский вальс», «Таксист», «Охота», «20 лет спустя», «Стансы белых ночей», «Саламандра», «Гаутама», «Время «Ч», «Дубна-2000″.
И хотя вообще-то мы — люди исключительно с серьезными наклонностями: работали в НПП «КорТэС» (Владимир — директором, а Юлия – техником), выпускали спортинвентарь, крылья мотодельтапланов, аппаратуру для авиационно-химических работ и нестандартное оборудование, в творческом плане все вышеперечисленное было, к сожалению, лишь началом. В 2002 году появились поэтический сборник «Род Дня» и совсем непоэтическая книга авторского коллектива хаевцев (В.Агарков, А.Дибир, В.Копычко, С.Халилов, И. Хоменко) под редакцией Владимира «Авиация в сельском хозяйстве: история, техника, технология, экономика».
В последующие 10 лет легко уместились не только производственные и бытовые проблемы и успехи, вместе с хроническими (и оттого ставшими такими родными) болезнями, но и осуществление ряда проектов, имеющих некоторое отношение к (не побоюсь этого слова) культуре:
- «Харьков. Признание в любви», концертная программа, 2003…2005 гг.;
- «Псалмов Божественных мотивы», поэтическое переложение Книги Псалтыри, 2005 год, отмеченное орденом Преподобного Нестора летописца 3 степени (не просил – а дали, приятно!);
- «Книга Екклезиаста», поэтическое переложение Книги Екклезиаста, 2007 год;
- «Харьковчане. Поэма о городе в цитатах поэтических произведений», поэтический сборник, 750 стихотворений и песен о Харькове, 400 авторов, 2007 год;
- «Время грязных поцелуев», CD-альбом с аранжировками также выпускника ХАИ В.Галкина, 2007 год;
- «Харьков. Легенды авторской песни», концертная программа, 2008 год;
- «Прикосновение», литературно-музыкальная программа, 2010 год;
- «Я Слово с Вами разделю», координатор и спонсор CD авторских программ Заслуженной артистки Украины Александры Петровны Лесниковой, 2010 год;
- «Крайние осени», поэтический сборник, 2011 год;
- «Парафразы книг Библии. Песнь Песней Соломона. Апокалипсис», поэтическое переложение Книг Библии, 2012 год.
Осталось только добавить, что Юлия также выпустила 2 «сольных» поэтических сборника, а вместе мы успели также отметить два личных «пятидесятилетия», одно «шестнадцатилетие» внучки, два «тридцатилетия» окончания институтов, одно «тридцатипятилетие» свадьбы, стать членами Союза писателей России и творческой ассоциации литераторов «Слобожанщина», написать «Марш 1 факультета ХАИ» (аранжировка – выпускника ХАИ Игоря Рудаса, Ванкувер), воспитать 8 американских бульдогов (вот тут хоть душу немного отвели!) и написать детскую книгу об этом процессе «Про собачий детский сад» (Юлия). А также мы продолжаем обеспечивать державу не только стихами, но и спортивным оборудованием (очень кушать хочется!).
Вот, пожалуй, и все.
Нет, не все: мы еще песни свои поем. Будет грустно – приглашайте. А за сим – пока…
Стихи – Владимир Копычко (Харьков)
Музыка – Владимир Копычко, Игорь Рудас (Ванкувер)
Аранжировка – Игорь Рудас
Исполняют – Игорь Рудас, Владимир Копычко
Анимация — Александр Демченко
Марш Первого Факультета ХАИ
Эх, стапели, шаблоны,
пилоны и кессоны,
нервюры, лонжероны, стрингера –
на первом факультете
узнают даже дети,
как строить самолеты «на ура»! Ура! Ура!
Здесь обработки точность,
динамику и прочность,
и крутку стреловидного крыла –
постигнете в мученьях;
гидравлики ученье,
полезно всем, как воздух и вода! Да! Да!
А первый – он всегда по жизни первый,
что там ни думай, что ни говори –
известный всей планете, небу верный
гвардейский первый факультет ХАИ!
Профессора, доценты,
завлабы, ассистенты
и горячо любимый деканат;
пусть с разным цветом кожи,
студенты – все похожи –
хаевец навсегда хаевцу брат! Ура! Ура!
Победы нам привычны,
по жизни – на «отлично»,
ХАИ и небо – это навсегда!
В ученье и в науке,
что головы, что руки
творят, не уставая никогда! Да! Да!
Надежные ребята
и умные девчата,
сотрудники, студенты, доктора –
горды своим призваньем,
несем по жизни званья
«хаевец», «самолетчик» на ура! Ура! Ура!
Мы в инженерной жизни,
служению Отчизне
и авиации верны всегда –
мы укрощаем флаттер,
мы славим альма-матер
своим трудом на долгие года! Да! Да!
Гимн ХАИ
Не для потехи дерзкой, а для славы
единство человека и крыла –
в полет, как правило, уходят только сплавы
отваги, мужества, упорства и ума…
Крылатые – не ждут судьбы подарков:
неразделимые на стыке двух стихий,
Наука, Авиация и Харьков, –
как Киев и крещение Руси…
Нас ввысь зовет негаснущее пламя,
мы побеждаем притяжение земли…
И гордо реет пусть всегда над нами,
ХАИ – святое наше знамя,
ХАИ – святое наше знамя!
В любви и верности клянусь тебе, ХАИ!
Чтоб победить земное притяженье
необходим учебы тяжкий труд…
Вам подтвердит любое поколенье:
ХАИ – непревзойденный институт!
Здесь души, что крылаты от рожденья,
своей мечте запрашивают взлет,
наращивая мускулы уменья,
и смело отправляются в полет!
Здесь учат жить и строить самолеты,
и в дело воплощать мечты свои…
А не бояться никакой работы
умеет каждый выпускник ХАИ!
И потому, горды происхожденьем,
мы с честью звание несем через года:
Хаёвец – это марка не на время,
Хаёвец – это марка навсегда!
Хаёвская
Пусть наша юность «буpсе» отдана,
душа об этом не болит –
не pади бабок или оpдена
пpиходят мужики в ХАИ:
отягощенные потеpями,
как дети точных дисциплин,
уж если вышибали двеpи мы,
то чтобы к ним пpистpоить винт!
Конечно, есть на свете Оксфоpды –
пpестиж для маленьких Евpоп,
а тут гpызешь гpанит, как пpоклятый:
чуть недогpыз – получишь в лоб!
Кpепчали знания от этого и интуиция pосла –
недаpом нашими pакетами детей пугали в США!
Ну да, хаёвцев от ботаников
в толпе не тpудно отличать:
мы носим все следы от чайников,
как будто кpуглую печать;
шаpманом лоска не отмеченный,
лишен изысканных манеp,
излишком знаний покалеченный
пpостой хаёвец-инженеp!
Такое мнение pасхожее
излишне будет отвеpгать:
да, мы не сильно вышли pожами
и не умеем танцевать;
пусть между женщиной и пивом
наш путь ведет нас на «Хому»,
пусть нас встpечают некpасиво,
но пpовожают – по уму!
Мы, закаленные в учении, –
всё по-плечу, всё нипочём –
как пpавило из исключения,
в неделю делали диплом;
и пpофессуpе уважаемой
мы чушь пpекpасную несли –
но чушь была по жизни пpавильной,
ведь нас готовили в ХАИ!
Мы – хаёвцы – это значит, что нигде не пpопадем:
даже если незадача – мы pешение найдем!
Рассчитаем и постpоим, «замантулим» – там и тут –
потому, что нас готовил лучший в миpе Институт!
«Военка»
Военной кафедре ХАИ посвящается
Тебе, Хаёвня, я отдал
пять лет «военки»… Это – сила!
Нас стригли скопом, наповал,
а «Жигулёвское» – губило…
Я пацаном к тебе пришёл,
чтоб в инженеры – мне ж галантно
сказали: «Это хорошо!
Но – через званье лейтенанта!»
И с обеда до забора
кадры будущих бойцов
штамповали три майора:
всех евреев –
Архиреев,
всех простецких –
Вишневецкий,
ну, а прочих мудрецов –
на «отлично»,
сам товарищ Краснюков,
лично!
Я все узнал про ствол ТТ,
до корки вызубрил уставы,
но, в инженерной простоте,
я не искал военной славы…
Но нам, конечно, дали шанс –
а с ним шинели и погоны,
чтоб ВВС впадало в транс
от техников авиационных
Два года – разве это срок –
мы с «Мигарём» тянули вместе…
Я до сих пор тяну носок,
хоть не чащу с отданьем чести…
Пришлось бетонке подарить
не самые плохие годы,
хоть три звезды, что говорить – давно не делают погоды!
К 10-летию выпуска 1 факультета ХАИ-79
Друзья мои! Уж десять дет, как мы покинули пенаты:
кто – в инженеры, кто – в солдаты, а кто и просто – в белый свет!
Не разобрать: кто с кем, кто где – во все концы страны проникли,
привыкли здесь и там привыкли – Карши, Ростов, Улан-Уде,
Саратов, Курск, Москва, Жуковский, Арсеньев, Горький, Армавир,
Дубна, Воронеж, Шепетовка (есть подозренье о Нью-Йорке,
Париже, Вене и Мальорке) и, уж наверняка, – Алжир.
Да, пролетело между снов десяток лет в едином махе:
пять пар штанов уже во прахе (я не считаю башмаков!)
Виски побила седина, моль истоптала шерсть на теле,
а мы еще не все успели, не долюбили, не допели,
и так же далеки от цели, как ровно десять лет назад!
Но нам ли, друг, тужить о том, что цель лишь вдалеке маячит?
Что размышлять, что это значит (за разум ум зашел впридачу,
решая трудную задачу: «А на фига тебе диплом?»)
Покуда ты еще не главный, номенклатурный, деловой,
от кресла профессиональный не заработал геморрой,
не прикрепленный, не сусальный, не генеральный, не штабной,
не незабвенно-гениальный, ты – инженерный, ты – живой!
И, несмотря на наши ставки, мы в жизни взяли верный тон –
ведь даже в современной давке все так же справедлив Ньютон,
и мы способны удивляться, на дело рук своих глядя!..
А, значит, стоит возвращаться сюда, где корни, где родня.
Не важно, что сквозь годы мчась, (увы, но в жизни так бывает!)
кто просто ALMA вспоминает а кто – и MATERную часть!
Ведь нас не в силах испугать существованье разночтений:
теперь все стали уважать «нетривиальность» разных мнений.
Нас не столкнешь на компромат в парадоксальной ситуации,
ведь мы учили диамат еще в устойчивой редакции!
Тогда твердили: «Дорогой!» и награждали до упада…
Но вот «Хома» была «Хомой», нас знали «Ветерок» и «Правда»,
отдельных знали «Мед» и «Пед», отдельных – в деканате знали…
За шесть неполных наших лет где только нас не отмечали!
И нам теперь резон прямой, пересчитав седые пряди,
тряхнуть немножко стариной, как говорится, хохмы ради.
Вдохнем же, други, грудью полной родного воздуха ХАИ:
свободы и ночей бессонных, работы, дружбы и любви!
К 20-летию окончания ХАИ
Выпуску ХАИ 1979 г посвящается
А двадцать лет – прилично, но не слишком:
лишь больше седины, да день короче стал…
Лишь тысячу недель – страниц из книжки
с названьем ЖИЗНЬ ты пролистал…
А двадцать лет назад – диплом в награду,
а двадцать лет назад – погонов мишура,
а двадцать лет назад – совсем с собой нет сладу –
все было впереди как будто бы вчера!
Ах, двадцать лет – и ты уже не порох:
запал – на «шесть часов», наверно – отсырел!
Детей, долгов, проблем орущий ворох –
ирония судьбы – и суматоха дел…
А двадцать лет назад – летали самолеты,
а двадцать лет назад – загулы до утра,
а двадцать лет назад – невпроворот работы
и звезды впереди – как будто бы вчера!
Ах, двадцать лет – ты помнил интегралы
и векторный момент и угол тангажа…
Теперь – директора, почти что – генералы:
не нужен генералам излишек багажа!
А двадцать лет назад – лилось рекою пиво,
а двадцать лет назад – с любимой вечера,
а двадцать лет назад – жизнь пенилась игриво
и била через край, как будто бы вчера!
Хаевцам горевать – напрасная затея, –
хоть близок перевал, шагать нам и шагать,
кордоны и года – мы все преодолеем,
чтобы собраться вновь уже на двадцать пять!
Так помянем ребят, которых нет уж с нами,
и тех, кто нам дарил огонь души и ум,
и выпьем за ХАИ – наш отчий дом и знамя,
что сплачивает нас, зовет в полет, на штурм!
Письмо в Канаду
Сокурснику Игорю Рудасу посвящается
(по мотивам его любимой песни «По буеркам…»)
Эх, Игорек, ну как ты там, в Канаде?
Чай по-англицки «спикаешь» умно?
Для нас теперь ты – словно хрен в помаде:
завидно вроде, да не удобно!
Ты, говорят, гребешь доллар лопатой
и «янкесам» надежный щит куешь?
Здесь мужики скучают за зарплатой
и пашут все «за здорово живешь»!
Поосторожней там, сховай сноровку –
не трогай баб, не нарушай закон…
Коль что – черкни: к тебе, в командировку,
помочь приедет конюх наш Артем!
Космополитом если жить устанешь,
нам торбу долларов не пожалей, –
и вмиг у нас хохлом почетным станешь,
а это круче даже, чем еврей!
Вчера все мы тут за тобой грустили –
зачем уплыл ты в «забугорный» рай?
Свиней мы всех давно опоросили…
Грустишь за салом? Значит, приезжай!
«Хома» стоит давно под новой крышей,
ХАИ уж нет – остался лишь забор!
Ты приезжай, а лучше денег вышли –
ведь мы с тобой в разлуке до сих пор!
Мы за тебя в волнении и страхе:
мы помним все, какой ты был чувак! –
в тяжелый час ты не пошлешь нас «на хер»,
лишь по-англицки скромно скажешь: Fuck!
Oh, Igorek, our best congratulations,
we wish for you the fortune without shame!
Keep honour of KhAI post-graduation,
and don’t be fooled by the name.
Эх, Игорек, ну как ты там, в Канаде?
Создал народу сложный прецедент …
Для нас теперь ты – словно хрен в помаде:
Хоть – спрячь в штаны, а хоть – на постамент!
Песня о дельтапланеристе
Алексею Хомичу, Александру Коваленко
и всем друзьям – дельтапланеристам и авиаторам посвящается
Для взлета нужно вам немногое:
мотор, тележка да крыло,
полсотни метров бездорожья,
а там, глядишь, и пронесло,–
уж между ног прибор болтается,
уже вокруг сплошной простор,
а то, что ветром называется,–
всего лишь скоростной напор!
Ах, Леха, летаешь ты неплохо
и без переполоха
ты делаешь вираж!
Эх, Леха, мы скажем без подвоха:
ты непохож на лоха,
ты, Леха, парень наш!
Вам не доверены правительством
штурвалы лайнеров крутых,
вас не балуют покровительством
Советы лучших и простых:
их недоверие оправдано –
они на боевом посту,
а вы летаете негаданно,
без стюардессы на борту!
Ах, Леха, летаешь ты неплохо,
но слышишь, после вздоха,
ты грохот их сердец?!
Эх, Леха, тебе мы скажем прямо,
что от полетов дамы
хотят все под венец!
Есть авиация тяжелая,
а есть – полегче, но чуть-чуть:
труба, она хотя и полая,
но слету пробивает грудь…
Есть авиация секретная
(об этой знают в мире все!),
а есть – сверхлегкая, заветная,–
как босиком да по росе!
Ах, Леха, летаешь ты неплохо,
ты в этом деле – дока,
но, не считая дам,
эх, Леха, желаем без подвоха,
чтоб возвращался, Леха,
с небес всегда ты к нам!
Мечту заветную, посконную,
как гвоздь – не выдернешь никак:
покинув – «с Богом!» – колокольню,
летел навстречу Богу дьяк…
Хоть вы умней и образованней,–
читали даже «Манифест»! –
он – брат ваш единоутробный
и вы один несете крест!
Ах, Леха, когда с делами плохо,
и из чертополоха
не вылезешь никак,
жди ветер, расправь по-шире плечи,
шагни мечте навстречу,
как делал предок-дьяк!
Так дайте ручку мне кикстартера,
пусть Шурка крикнет: «От винта!»,–
мы полетим, но не для бартера,
а потому, что – красота!
Пусть хлеб без масла и варенья
придется нам водой запить,
но без мгновений откровенья,
наверное, не стоит жить!
Ах, Леха, летаешь ты неплохо,
и без переполоха
ты делаешь вираж!
Эх, Леха, мы скажем без подвоха:
пусть даже если плохо,
то, все равно, ты – наш!
Пока есть силы…
Валерию Воскобойникову
Пока есть силы, вера, цель и крылья,
как птицы, покрывая тыщи верст,
спешим туда, где мы глаза открыли,
куда небес нам указует перст.
Летим во имя памяти и долга
пред теми, кто ушел, и кто придёт,
перед собой, – пусть тяжело и долго –
стремя свой путь туда, где юность ждёт…
Нам не нужны ни компасы, ни карты,
чтоб выбирать средь тысячи дорог –
как «Отче наш» мы помним место старта,
и час, когда ступили за порог…
Осколки незабвенного Союза,
растерзанной империи сыны,
хранящие святого братства узы,
которым мы пожизненно верны.
Нас, разменявшим молодость на опыт,
познавшим в жизни меру, путь и рок,
ещё порой затягивают в штопор
любовь и ненависть, ушедшие в песок…
В который раз глядим в глаза друг другу,
неузнаванья разбивая лёд?
Мы знаем жизнь, идущую по кругу,
но помним жизнь, ведущую на взлёт!
Тополя ХАИ
Какие молнии над Вами не сверкали,
какие ветры не срывали с Вас листву –
но Вы стоите прочно и едва ли
вас можно чем-то напугать по существу…
Бреду под Вами, сердцем молодея
и четверть века – словно три рубля –
так, пустячок… Широкая аллея…
Хаёвские, родные тополя…
А было время – где же те печали? –
Вас костерил, глотая липкий пух,
на все заставки – ну а Вы линяли…
И мы, порой, «линяли» с пары или двух…
Вы помните, наверно, как на первом
мы были влюбчивы?… Пройдутся нотой «ля»
по струнам, как по обнажённым нервам
хаёвские, родные тополя…
И времена, и ректоры сменялись,
но Вас пилили все, без дураков!
Мы торопились жить, мы увлекались,
тянулись ввысь, сбивая груз оков, –
нас также жизнь слегка окоротила,
подрезав ветки, обкорнав стволы …
Но дремлет в нас эквивалент тротила –
тесны нам рамки, зипуны – малы!
Налей, братишка, для души, не для похмелья –
есть символы религий, стран, эпох…
Мне кажется, что люди и деревья
у нас непобедимы, видит Бог!
Побеги наши рвутся в небо снова
и будет так, пока жива Земля
и дух ХАИ хранят, немногословны,
хаёвские, родные тополя…
Память. Сергей, Василий, Александр