ФЕДУЛЕЕВА Ирина, 3-й факультет, 1978 г. выпуска

Федулеева Ирина ХАИ

Мой АЭТ

АЭТ (агитационно-эстрадный театр), ХАИ
Руководитель: Бут Евгений Николаевич
Дата создания: апрель, 1975 г.
Спектакли: «Долг», «Сказка о любви», «Мгновения выбора», Русалочка»,
«Безумие».

1974 год, конец 2 курса, сданы уже все экзамены. Три неразлучные подруги: Лариса Станилевич, Леночка Плющай и я, три разъяренные фурии, несемся по главному корпусу в комитет комсомола жаловаться, что нас незаконно отчислили из стройотряда «Рыбачье», куда мы должны были выезжать на днях как официантки. Отчислили за то, что мы не явились на последнее собрание. Самое обидное было то, что объявление было вывешено за 15 минут до собрания. Все были предупреждены кроме нас. Нам было очевидно, что председатель стройотряда Магомет Шейхов пообещал взять кого-то вместо нас, а т. к. желающих было гораздо больше, чем мест в стройотряде, он поступил таким вот образом.
Так вот, мы влетаем в комитет комсомола и начинаем хором в три голоса возмущенно «рассказывать» о вопиющей несправедливости и требовать, чтобы нас вернули обратно в доблестные ряды официанток. В комитете комсомола кроме секретаря Валеры Кириченко сидели еще два каких-то незнакомых нам преподавателя, которые, увидев нас, чуть ли не закричали: «О-о-о!!!! Это именно то, что мы искали!!!! Девочки, вы должны пойти с нами в 417 аудиторию, и немедленно!!!! Схватили нас за руки и буквально потащили нас наверх.

Куда? Зачем? А как же наш вопрос с Рыбачьем? Мы обалдели от такого натиска… Они нас успокоили: поедете вы в свое Рыбачье, не переживайте, только с другим коллективом, агитбригадой ХАИ. Мы поднялись в 417 ауд., там проходила репетиция. Руководителем театра оказался Бут Евгений Николаевич – высокий, худой, нервный, очень эмоциональный, в очках, как оказалось действительно преподаватель кафедры «высшей математики». Нам он не преподавал, поэтому мы его и не знали. Это уже потом мы узнали, что он был в КВНе. Второй — полная противоположность Буту — Розанов Сергей, — полный, ниже ростом, спокойный как дверь, с необыкновенно красивым тембром голоса, студент 5 курса самолетостроительного факультета.

Нас попросили пройти под музыку по сцене. Потом, узнав, что я пою в вокально-инструментальном ансамбле «Барвы», попросили спеть — и сразу же всех троих ввели в состав агитбригады. Начались ежедневные репетиции спектакля «Поступай в ХАИ — в небе нет ГАИ». Времени было очень мало, в школах начинались выпускные вечера, где мы и должны были выступать.

ЭТО БЫЛО НЕЗАБЫВАЕМОЕ, СЧАСТЛИВОЕ ВРЕМЯ. ВЫСТУПАЛИ В НЕСКОЛЬКИХ ШКОЛАХ ПРАКТИЧЕСКИ КАЖДЫЙ ВЕЧЕР. КСТАТИ, С БОЛЬШИМ УСПЕХОМ. ПОТОМ ГУЛЯЛИ С ВЫПУСКНИКАМИ ДО УТРА… ПОМНЮ, КАТАЛИСЬ В 4 УТРА В ПАРКЕ ИМ. ГОРЬКОГО НА КАРУСЕЛЯХ ПОД ДОЖДЕМ…

А СКОЛЬКО РЕБЯТ ПРИШЛО ПОСТУПАТЬ В НАШ ИНСТИТУТ ПОСЛЕ НАШИХ ВЫСТУПЛЕНИЙ!!!
В РЫБАЧЬЕ, В НАШ СПОРТИВНО-ОЗДОРОВИТЕЛЬНЫЙ ЛАГЕРЬ “ИКАР» Я ВСЕ-ТАКИ ПОЕХАЛА ТЕМ ЛЕТОМ. ВЗЯЛА ПУТЕВКУ. А ПОТОМ МЕНЯ ВМЕСТО СТРОЙОТРЯДА ОСТАВИЛИ ТАМ РАБОТАТЬ ПАСПОРТИСТКОЙ И БИБЛИОТЕКАРЕМ, ЧТО БЫЛО ГОРАЗДО ЛУЧШЕ, ЧЕМ ОФИЦИАНТКОЙ.

Так что вы думаете, туда приехал Бут вместе с Розановым и, конечно же, они меня сразу привлекли к концертной деятельности. Какой же все-таки в ХАИ всегда был талантливый народ! Неизгладимое впечатление оказал на меня Фурманов Клайд Константинович, преподаватель, какой мягкий, тонкий, душевный человек! А как он играл на гитаре, какое было удовольствие с ним петь!

Новый учебный 1974 год. После каникул наконец все собрались, море впечатлений…

Начинаем репетировать новый спектакль «Долг». Пришли новые люди, молодые, талантливые, новые идеи, появились свои музыканты, поэты, своя аппаратура, светотехника. Жизнь в 417 аудитории бурлит. Собирались практически каждый день, независимо, есть репетиция или нет, дел было миллион, обсуждали каждую мелочь, где взять костюмы, как разместить свет…

Мы все уже были как один организм, равнодушных не было. На сцене каждый четко знал и делал свое дело, но все, кто пришел в театр и остался, были уже одной крови, дышали в унисон. Конечно, Бут был для нас всем: и Руководителем, и Отцом, и Учителем, и Другом. Собственно благодаря ему, мы и стали родными и близкими на долгие-долгие годы.

Когда он уставал от нас и говорил, что слишком стар, мы ему хором отвечали: «Бут, ты не просто стар, ты — SUPER STAR!».

А как он нас гонял на репетициях! У него было уникальное чувство ритма, а слух, такой, что он слышал малейшую фальшь, но спеть не мог правильно ничего, зато пел громко, и песен знал наизусть огромное количество, мы всегда поражались его памяти.

Одевался он очень просто, вязаный свитер, брюки и тяжелые лыжные ботинки. Кстати о ботинках. Если кто-то на репетиции не успевал встать на свое место, в него из зала летел ботинок, и, как правило, попадал в цель. Многие ходили с синяками…

Мы начинаем много выступать. «Долг» идет с большим успехом. Нас приглашают на такие сцены, как ДК ХЭМЗ, оперный театр и др.

Ереван

Апрель, 1975 год.  Наш театр, уже «АЭТ», приглашают в Ереван, на молодежный фестиваль «Студенческая весна». После долгих споров с руководством института, бесконечных просмотров, всевозможных комиссий, цензур, прикрепив к нам двух сопровождающих  комсомольских деятелей, наконец,  разрешили ехать.

30 человек под предводительством Бута Евгения Николаевича, огромное количество аппаратуры, костюмы, вещи, еда, все очень оперативно загружается в купейный вагон фирменного поезда «Харьков — Ереван». 2-х метровый проводник с ужасом наблюдает за всем этим действом. Наконец все устроились по своим местам, казалось бы можно вздохнуть, да куда там.

По одному все начинают собираться в нашем купе, и пока все 30 человек не запихались, пока всех не накормили, не напоили чаем, никому покоя не было. А потом же начались песни, анекдоты, хохот, уже и ночь за окном, а никто не уходит… Бедный проводник и так, и эдак пытался призвать к порядку, наезжал на нас, угрожал, а потом плюнул и к концу поездки даже где-то, как-то нас полюбил.

Подъезжая к Адлеру, решили выйти на перрон из душного вагона. На Кавказе уже было очень тепло, все цвело, не так как в Харькове, где еще не было ни одного листика на деревьях. Ребята в спортивных костюмах пошли на вокзал купить мороженого, водички. Стоянка 40 минут, а поезд идет с опозданием. Вдруг неожиданно объявляют, что наш состав отправляется, а половины нашей группы еще нет, кошмар! Поезд трогается, народ заскакивает на ходу, уже кто в какой вагон успел. Минут за пять перепуганные ребята собрались в своем, десятом вагоне. Бедный Бут в который раз пересчитывает своих цыплят. Не хватает двух. Нет Мешего Володи и Замесова Сережи и похоже, что уже не будет. Отстали. Что делать? Документы, деньги, вещи, все — здесь, а они — там. Проводник говорит: «Если ребята догадаются взять такси, то смогут догнать нас на следующей станции, если нет, то дальше — перевал и… только самолетом можно долететь…»  К следующей станции подъезжали, столпившись в тамбуре. Молились об одном, только бы они нас догнали! Поезд еще не остановился, а мы уже все вопили: «Ура!!!!» По перрону неслись, как кенгуру, Сергей и Володя с криками: «Деньги дайте за такси!», а за ними еле поспевал бедняжечка таксист, с которым надо было быстренько расплатиться, т. к. и здесь поезд стоял всего две минуты.

Слава Богу, все в порядке, и мы опять все вместе едем дальше…Бут ушел приходить в себя в свое купе, а мы опять сидим по 7 человек на каждой полке. Жара, дышать нечем.  Тихонечко сползаю со своего места и выхожу в тамбур, поезд замедляет ход, какая-то станция…

Перед отъездом Бут нас строго инструктировал: «Едем на Кавказ, там народ очень «горячий», поэтому девочкам ходить одним куда-нибудь, даже в туалет запрещается» и к каждой из нас «прикрепил» двух мальчиков.

Я открываю окно и выглядываю посмотреть, что за станция такая… И вдруг кто-то снаружи хватает меня за волосы, а они у меня были тогда довольно-таки длинные и начинает вытаскивать из окна. Я упираюсь изо всех сил, но здоровенный черный мужик был гораздо сильнее меня. Чувствую, что не справлюсь, уже кричу не своим голосом, но кто там меня слышит, если все купе в это время громко «поет»: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня!» (с тех пор я не выношу эту песню, просто не могу ее слышать). Хорошо, Володя Меший тоже вышел подышать и увидел мои ноги, торчащие из окна. За них меня ребята и затащили обратно в тамбур. Руки у меня были ободраны… Когда меня привели в купе, началась истерика. Кто-то из наших выскочил из вагона, хотели поймать абхазца, который в последний момент содрал с пальца золотое кольцо, да куда там! Этот абрек слинял моментально. Потом надо мной смеялись: а ведь могла бы стать пятнадцатой, в лучшем случае, женой…

Едем дальше…
Наконец приехали в Ереван.
Нас встречают как дорогих гостей представители оргкомитета фестиваля на комфортабельном автобусе. Привезли, расселили в двух общежитиях Ереванского политехнического института:  половину — в одно, половину — в другое. Выдали талоны на питание в студенческой столовой. Все очень серьезно. Завтра — открытие фестиваля, где мы уже выступаем со своим «Долгом».

Вечером нас пригласили к себе гостеприимные  местные ребята, которых к нам прикрепили всюду сопровождать. Несмотря на строгий-строгий «сухой» закон, установленный Бутом, все напробовались армянского коньяка. Благо Евгений Николаевич с Розановым жили в другом общежитии и их не было с нами в тот вечер. Разошлись по комнатам далеко за полночь, но нам было не привыкать, тогда мы могли не спать целыми сутками.
Утром уже свежие как огурчики мы стояли у входа в общежитие, ждали, пока все соберутся идти завтракать.

И вот мы уже готовимся к выступлению. Последний раз проверяю микрофоны: «Мэк, мэк, ирку, ирэк» (по-армянски: «раз», «два», «три»). Все очень волнуемся… Наконец нас объявляют: «Долг». «АЭТ». Харьковский авиационный институт».

Так здорово, на таком подъеме мы еще никогда не выступали! Зрители сидели, не шелохнувшись, слушали, затаив дыхание. Закончили мы в полной тишине. Минута, вторая, третья и вдруг взрыв аплодисментов, свист, топот, весь зал встал. Нас не отпускали со сцены минут десять. Такой бурной реакции зрителей мы не видели больше за все три дня фестиваля. Позже мы узнали, что нас вечером показали по армянскому телевидению в новостях
Мы все влюбились в Ереван, какой это необыкновенно красивый, весь из розового туфа город, какие замечательные люди! Весна, все цветет, нас возят каждый день на экскурсии, рассказывают о истории Армении, обычаях: «Эчмиадзин», озеро Севан, гора Арарат, коньячный завод…

А потом нас пригласили на футбол, на знаменитый стадион «Раздан» на матч «Арарат» — «Днепр». Лично я на футбол пошла первый раз в жизни.
Когда в Ереване играет команда «Арарат», в городе закрывается все: учреждения, магазины, все мужское население идет на футбол. Пешком. Транспорт исчез. Такого я еще не видела. Как будто полноводные реки мужчин стекались по всем улицам к стадиону, женщин мы не увидели вообще.

Во время матча лишь однажды попробовали «поболеть» за свою, украинскую команду, думаю, что кроме нас у «Днепра» болельщиков больше не было. Весь 80-тысячный стадион грозно загудел и обернулся в нашу сторону, мы почувствовали холодок, побежавший по спине. Наши армянские телохранители стали умолять сидеть тихо-тихо, а то они за нашу жизнь не ручаются. Конечно, ничего удивительно, что «Арарат» тогда выиграл со счетом 4:1. После матча мы еле-еле вышли со стадиона, практически каждый демонстративно оборачивался и что-то говорил по-армянски. Перевода мы не узнали, но догадались, что это не было комплиментом.
На закрытии фестиваля мы получили гран-при. Конечно, уезжать совсем не хотелось. Мы очень подружились с армянскими студентами, но… в гостях хорошо, а дома — еще лучше.

Возвращались в Харьков мы как раз в тот день, когда весь советский народ вышел на ленинский субботник. А мы — проигнорировали это мероприятие. Так нас очень скоро заклеймили позором. Никто из нас даже предположить не мог, что, как нам строго объяснили на общем собрании института, обязаны были бегом бежать сразу после поезда на субботник (это чтобы успеть поучаствовать).
С победой на фестивале «АЭТ» никто в ХАИ не поздравил и даже не вспомнил…

Рыбачье

Август 1975 г. Не знаю каким образом ему это удалось, но Бут сумел договориться с профкомом ХАИ, и на весь наш театр дали путевки (в августе-то!!!) в Рыбачье. А это не много, не мало, а путевок 40.
Правда еще до отъезда Евгений Николаевич строго нас предупредил: «Мы едем не отдыхать, а работать! С собой брать минимум вещей, остальное — аппаратура».

Поселили нас всех на 3 этаже второго корпуса. Дали даже один номер-люкс, который и был нашей штаб-квартирой. И началось…

Каждый день репетиции на крыше… Выступления — уже со следующего дня: дом культуры, практически все пансионаты в Рыбачьем, у себя в «Икаре». Нас приглашали в близлежащие поселки, совхозы с концертными программами. Многие, особенно совхозы пытались нас как-то отблагодарить, поэтому мы почти всегда были с виноградом, персиками, яблоками. А однажды Бут сказал, что для нас в столовую лагеря передали несколько баранов, два их них отдают вместо ужина АЭТу, и у нас сегодня вечером будут шашлыки!

Разделывать туши баранов он доверить никому не мог, пошел сам на кухню. Помогать взял только меня. И тут я увидела, как виртуозно владеет и топором, и ножом, словно всю жизнь проработал мясником наш Бут. Бут, который хлеба себе на бутерброд сам не мог отрезать, все ему нужно было приготовить и подать.

Вечером на горе у нас был мясной пир. В огромной кастрюле на костре варилась шурпа, шашлыков было — немерено. Конечно же, все «объелись» мяса, многим потом было, мягко говоря, дурно.

Тогда-то мы поняли, что такое «волшебная сила искусства». Наш лагерь «Икар» очень дружил с соседним лагерем МЭИ (Московский энергетический институт). Каждый заезд проводились совместные соревнования, какие-то мероприятия. И когда МЭИ пригласил ХАИ на свой очередной «праздник дикарей», оказалось, что от «Икара» может поехать только один автобус (не более 60 человек), где для «аэтян» места, естественно, не оказалось. Мы очень расстроились, потому что этот праздник действительно всегда в МЭИ проводился грандиозно и было интересно и посмотреть, и поучаствовать. Бут сказал: «Ребята, все будет хорошо, мы обязательно туда попадем». В тот же день он договорился о нашем выступлении с соседним совхозом, а за это попросил, чтобы нам выделили на 1 день автобус. На праздник мы приехали немного раньше, чем хаевский автобус и нам был устроен торжественный прием «дикарей» по полной программе: нас взяли в плен и под звуки там-тамов и бубнов повели в лагерь. Второй автобус уже никто не встречал и на начало представления они опоздали.

Конечно же навсегда запомнились наши вечера с гитарой у костра, где на двух кирпичах и металлическом подносе, «одолженном» в столовой, жарились мидии в собственном соку и ропаны, как же это было вкусно! Ну и естественно, море! Какое красивое и чистое море было в Рыбачьем!

На море мы ходили только в бухту «Любви». Это было наше любимое место, но добраться туда раньше было непросто: нужно было сначала подняться в гору по узенькой тропиночке, а потом по такой же узенькой тропиночке спуститься к воде. Устраивались на огромном камне с надписью: «Кто не был — тот будет, кто был — не забудет». Нам никогда не было всем вместе скучно,  мы были как одна большая семья, темы обсуждались всевозможные. Очень любили слушать Бута: какая у него была феноменальная память, сколько всего интересного он нам рассказал, сколько всего нового мы от него узнали, поняли, что такое «роскошь человеческого общения». Ну и, конечно же, пели, с нами всегда была гитара, а петь любили все! Тогда же появилась и наша любимая песня про розового слона, ставшего символом АЭТа.

Этим летом, в Рыбачьем, нашим сказочником Бутом была написана добрая, нежная, волшебная «Сказка о любви», премьера которой состоялась уже в начале нового учебного года.
Вернувшись в Харьков в конце месяца, мы с вокзала ехали уже на метро, открытие которого состоялось 23 августа 1975 года.

«Святое место»

В сентябре, как обычно, всех посылали на сельхозработы, нашему же театру предложили поехать с концертной программой по колхозам, где работали студенты ХАИ. Нам выделили автобус и мы отправились в Глобовку, совхоз, знаменитый своими яблочными садами. После концерта в клубе, где собрались не только наши однокашники, но и жители поселка, после плотного ужина, мы отправились погулять по селу и совершенно случайно забрели в старый заброшенный сад. Деревья были посажены террасами в виде амфитеатра. Это оказались развалины старинного поместья, там даже были остатки скульптур. Было довольно темно и мы перекрикивались, когда кто-то пропадал из вида. И вдруг, оказавшись в какой-то точке, мы обнаружили, что слышим многократное эхо. Акустика в этом месте была такая, что было четко слышно каждое слово, даже произнесенное шепотом. Мы были совершенно очарованы этим «святым местом» и конечно же никто не захотел уходить отсюда. Всю ночь читали стихи, пели песни. Забыть эту волшебную ночь невозможно.

ФЕДУЛЕЕВА Ирина, 3-й факультет, 1978 г. выпуска: 2 комментария

  1. Ире спасибо за рассказ. Рассказ о том, что и мне дорого.
    Первый раз побывал на сайте. Узнал, что Жени нет.
    У меня сохранилась пара фотографий со «Сказки о любви» и со встречи АЭТом Нового Года.
    Якименко Сергей, 2-й фак., выпуск 1977.
    P.S.
    Ира, молодец! Хорошо написала.

  2. Тупало Владимир, выпуск радиофака 1974 г. говорит :

    Ирина, молодец! Очень трогательно и точно написала. Я только недавно узнал, что Евгения нет с нами. Мы были не то, чтобы уж очень близкими друзьями, но реально очень друг другу симпатизирующими людьми, чем то очень похожими при внешних различиях. Я тогда преподавал на кафедре прикладной математики, а Женя- на кафедре высшей математики, у нас в ранней стадии становления сравнительно недавно для того времени открытой кафедры прикладной математики были иногда одни и те же предметы, только читаемые на разных факультетах. Так и познакомились. А потом… потом было много общего и общественного. Прошло много лет, но я наверное помню тебя, Ирина. Или что- то вел у вас, то ли по другим «линиям» пересекались в ХАИ. В любом случае, мывсе можем гордиться своим замечательным прошлым, тем, что жизнь нам дала возможность жить в ХАИ, быть знакомыми и друзьями таког о светлого человека, как Евгений Бут. Здоровья тебе, счастья и успехов!

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

Можно использовать следующие HTML-теги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>