"Хаевец – это как американский президент, к которому и после ухода с должности пожизненно обращаются “президент”

П. Редькин, 4-й факультет, 1984 г. выпуска.


 КАЛИНИН Константин Алексеевич — основатель ХАИ

ХАИ группа в ФБХАИ

Один из основателей ХАИ Константин Алексеевич Калинин. Вместе с первым ректором ХАИ  Г.Е.Петровым (Горбенко) лично нашел место для ХАИ и (по легенде) сам разметил места под будущие Главный и Инженерный корпуса.

Знаменитый исследователь авиации (и тоже выпускник ХАИ) В.С.Савин, долгое время работавший в архивах КГБ, рассказывал, что донос на Калина в 1938 году написали два преподавателя ХАИ (и очень известных)… В деле Калинина сохранился оригинал этого доноса. Для Савина это был шок. Вынудили ли их или были какие-то причины? Теперь уже не скажет никто. Увы…

И это тоже страничка нашей истории…

https://www.novayagazeta.ru

22 октября 1938 года,  восемьдесят лет назад, в подвале внутренней тюрьмы воронежского НКВД выстрелом в затылок был убит Константин Алексеевич Калинин (1887 года рождения, родился в городе Варшава, образование высшее, работал главным конструктором КБ авиазавода № 18)

Человека убили, тело выбросили в яму, а самого его выбросили из истории. Сегодня о Калинине и его удивительных самолетах знают историки авиации, а все остальные не знают.

Тесным рядом гордо стоят знаменитые конструкторы тридцатых и сороковых — Поликарпов, Яковлев, Лавочкин, Туполев, Ильюшин, Петляков… Калинина среди них нет.

Но он был!

Был, существовал, думал, придумывал, действовал этот спокойный, скромный, упорный человек с короткой щеточкой усиков над верхней губой, носивший рабочие тужурки с аккуратным галстуком и ромбовидные кепки. Таким мы видим его на немногих сохранившихся фотографиях в ангарах и цехах, рядом со своими самолетами.

Калинин К.А.

Военный летчик Первой мировой войны Калинин был энтузиаст авиации. Он жил авиацией. Ему мало было летать на самолетах, он хотел их придумывать и строить. Жизнь его была нелегка и ухабиста, красных дорожек перед ним никто не стелил, его выгоняли из-за неправильного социального происхождения из Института инженеров Красного воздушного флота и гоняли с завода на завод, из Киева в Харьков, оттуда в Воронеж, а его провинциальному КБ не давали вечно дефицитных в то время моторов. Но ничто не могло остановить его ровной, сильной мысли, его инженерного расчета, его идей. И даже в камере НКВД Константин Алексеевич Калинин придумывал свой последний самолет — К-15. Но о нем мы не знаем почти ничего.

Под бодрый марш «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью», стрекоча слабенькими лицензионными моторами, выруливали на земляные аэродромы первые самолеты Калинина. Он умел строить обычные самолеты, рабочие лошадки, выносливые и простые.

 Таков был его К-1 — первый советский пассажирский самолет, принятый для серийного производства, но не запущенный в серию; и К-3 — первый советский санитарный самолет, в котором можно было перевозить лежачих больных. 

Калинин К.А.

К-4 Калинина был настолько хорош, что был отправлен на международную выставку в Берлине как высшее достижение молодого советского авиапрома.

К-6 был опять же первым — первым почтовым самолетом в СССР. И был еще К-5, построенный в количестве 260 экземпляров, основной самолет Аэрофлота вплоть до 1940 года, летавший еще и в середине сороковых и перевозивший в восьми мягких креслах восемь пассажиров, которые имели в полете такую роскошь, как туалет. Тогда это и правда была роскошь для самолета.

Уже не было Калинина, и само имя его исчезло из статей и книг об авиации, а надежный К-5 из дюралюминия и ткани, из стальных балок и проволочных растяжек все летал и летал в небе забывшей конструктора страны.

Но Калинин не был и не хотел быть конструктором обычных самолетов. В нем жила душа придумщика и фантаста. Будущее треугольных крыльев и комфортабельных лайнеров еще совсем не просматривалось с пыльных аэродромов тех лет, и вовсе не видны были из кроватных мастерских, переоборудованных под кустарные авиацеха, узкие самолеты, пробивающие звуковой барьер. Но Калинин уже забегал мыслью вперед, уже был там, за пределами дня и рутины.

Калинин К.А.

 Он создал маленький К-9, удивительную машинку с отстегивающимися крыльями, в которой некоторые видят прообраз самолета для авианосца.Но Калинин, создавая К-9, думал не об авианосцах, а о сараях! Отстегнул крылья и закатил самолет в сарай. Это был самолет для исполкомов и колхозов, для полетов из деревни в райцентр и с поля — на завод. Посадочная скорость 50 км в час была так мала, что посадить его мог любой председатель колхоза в кирзовых сапогах, а сесть он мог на любой пятачок и на любой проселок.

 А К-7 Калинина был гигантом. Вот такой был диапазон его мысли и инженерный горизонт — от маленькой машинки до циклопической. К-7 имел размах крыльев 53 метра, то есть больше некоторых современных Boeing. Но не только размахом крыльев удивляет эта машина. В эпоху бипланов Калинин додумался до летающего крыла. «Всё в крыле!» В толстом крыле, имевшем в центроплане высоту 2 метра 33 см, располагались каюты пассажиров. Семимоторный гигант должен был перевозить 128 пассажиров на 5 тысяч километров. Или на то же расстояние 64 пассажира в каютах класса люкс. На борту были кают-компания, буфет, кухня, радиорубка, работала телефонная связь. Механики в полете имели доступ к двигателям прямо из крыла.

Чтобы спасти летчика от запредельных нагрузок на штурвале весящего 40 тонн самолета, Калинин придумал электроусилители руля. То есть он придумал то, чего тогда не было. Время бустеров в тридцатые годы еще не пришло. Промышленность не смогла создать электроусилители руля для самолета Калинина, пришлось обходиться сервоусилителями. Это была основная проблема двух самых знаменитых самолетов Калинина: гиганта К-7 и бесхвостого бомбардировщика К-12 — они опережали время и требовали знаний и технологий, которые еще только предстояло создать.

К-7, самолет-гигант, как и многие самолеты того времени, страдал от флаттера, то есть от самопроизвольно возникавших колебаний, сотрясавших огромную машину. Теория борьбы с флаттером еще не была создана. Ее еще только предстояло создать молодому математику Келдышу. Поэтому летчик-испытатель Снегирев интуитивно боролся с флаттером, меняя режим работы семи двигателей. Но это не спасло самолет и 15 из 20 человек на его борту во время полета на максимальную скорость. Самолет разбился.

Посмотрите на К-7. Он и сейчас волнует и привлекает своими могучими формами и брутальной мощью. Перед этим грандиозным самолетом хочется снять шляпу.

Ильюшин, тогда еще не всемирно известный создатель штурмовика Ил-2, а только начальник ЦКБ, писал в отзыве на один из самолетов Калинина, что в нем так много новых компонентов, что неизвестно, как они поведут себя все вместе. Но не делать нового Калинин не мог. Это была его природа.

Бомбардировщик К-12 Калинина не имел хвоста. Первый в мире бесхвостый самолет был раскрашен под жар-птицу и летал в Москве на воздушном параде. Время менялось, теперь нужны были не самолетики для колхозников, а истребители для выпускников авиашкол, не роскошные гиганты с каютами класса люкс, а скоростные бомберы, способные пикировать почти до самой земли. Отсутствие хвостового оперения делало самолет быстрым, а воздушный стрелок на конце фюзеляжа получал идеальную позицию и полный обзор.

Калинин К.А.

Самолет был запущен в серию в те же дни, когда в НКВД выписывали ордер на арест Калинина.

Арестовывать пришли двое из НКВД. Младший, уходя, сказал жене: «Простите. Мы понимаем, кого уводим». Или это только красивая легенда?

 А мы сегодня понимаем, кого потеряли семьдесят лет назад, 22 октября 1938 года, когда палач в длинном фартуке и крагах поднял пистолет и выстрелил в голову спокойного, тихого, измученного следствием, признавшего себя врагом народа человека?

Калинин К.А.

Сикорский дважды звал Калинина в Америку. Он понимал, что такие люди редки и ценны. Они закладывают новые отрасли, создают новые направления. Но Калинин не поехал. Он был полон веры в будущее и желания делать отечественные самолеты. Время прошло, Сикорский и Калинин по-разному прожили и закончили свои жизни…

Ни одного самолета Калинина не сохранилось.

Его убили Сталин, Молотов и Жданов — эти трое, лично. Их подписи на первой странице расстрельного списка от 12 сентября 1938 года, в котором Калинин стоит восемнадцатым. Сверху, красным карандашом, по-хозяйски бросил свою подпись Сталин. Чуть ниже, мельче, черным карандашом расписались Молотов и Жданов. В их мелких закорючках чувствуется их приниженное положение, их раболепие перед усатым.

 Есть рассказ Брэдбери, в котором люди совершают экскурсию в прошлое. В прошлом нельзя ничего трогать, ничего менять, потому что это может необратимо изменить будущее. Но один из экскурсантов случайно наступает на бабочку и тем самым вызывает историческую катастрофу. Все теперь будет иначе, потому что бабочка погибла.

А тут убили человека. Трое преступников, трое косноязычных уголовников, убили человека, который думал и придумывал, строил и создавал. Трое убийц в кремлевском кабинете махнули карандашами, и все, что этот человек сделал и создал, все, что он мог еще сделать и создать, все его мысли и слова, все его расчеты и идеи, все его планы и чертежи — все отправилось в яму.

И мир стал другим…

***

https://fakty.ua/230309-v-kachestve-diplomnoj-raboty-student-kpi-konstantin-kalinin-predstavil-postroennyj-im-samolet-na-kotorom-sovershil-perelet-iz-kieva-v-harkov-a-zatem-v-moskvu?fbclid=IwAR1-QGhmOrURewYkkJ2cvGwnxD6CUGtuNoTSqbSRPSKHxZUn2loTsbQEuAw

05.02.1887 году родился создатель первого отечественного пассажирского лайнера, массово выпускавшегося в 30-е годы прошлого века. Имя авиаконструктора Калинина долгое время замалчивалось из-за того, что он стал жертвой сталинских репрессий.

Рассказывает заведующий отделом Государственного политехнического музея при Национальном техническом университете «КПИ» Виталий Татарчук.

— В 1918 году штабс-капитан Константин Калинин со своими соратниками организовал одну из первых в мире пассажирских авиалиний Киев — Львов — Вена. В начале 1920-х годов в возрасте 36 лет Калинин поступил в Киевский политехнический институт (сразу на четвертый курс), чтобы стать авиаконструктором. Через несколько лет этот талантливый человек создал первый серийный отечественный пассажирский самолет на 15 мест. Он стал основным лайнером «Аэрофлота» (основан в 1923 году) в довоенные годы. Авиалиниями тогда связали крупные города СССР, и граждане получили возможность за несколько часов добраться, например, из Киева в Одессу.

— В 2005 году в Национальную академию наук Украины обратилась дочь одного из крупнейших авиаконструкторов ХХ века Калинина Нелли Константиновна, к сожалению, уже ушедшая из жизни. Она жила в Москве, но документы и вещи отца, которые у нее сохранились, решила передать в Украину, ведь свои самолеты Калинин создавал в Киеве и Харькове. Однако была еще одна причина: уже тогда Нелли Константиновна видела, что в России возрождается тоталитарный режим, который уничтожил ее отца и на многие годы предал забвению его имя. Она сказала мне: «Путин от вас (в смысле от народа Украины) не отстанет — он страшный человек».

- В Одесском пехотном юнкерском училище, в котором накануне Первой мировой войны учился будущий авиаконструктор Константин Калинин, существовала традиция: имена юнкеров, получивших среднюю оценку выше 11 баллов (по 12-балльной системе), увековечивали на мраморных досках. Калинин окончил училище с 11,35 балла. Как один из самых успешных выпускников имел право выбрать место службы. Почти все его однокурсники стремились попасть в гарнизоны европейской части империи, но Константин выбрал Дальний Восток. Благодаря этому смог без препятствий… жениться. Дело в том, что в царской армии офицер имел право вступать в брак при условии, что у него имеется не менее пяти тысяч рублей на содержание семьи (заметим, килограмм свинины тогда стоил 30 копеек, говядины — 45 копеек. — Авт.). Это правило не распространялось на офицеров, служивших в отдаленных регионах, в том числе на Дальнем Востоке. Калинин встретил там молоденькую учительницу Софию Типякову, у которой брал уроки французского. Молодые люди полюбили друг друга и вскоре обвенчались. У них родилась дочь.

Получается, Константин был из небогатой семьи?

— Его мать (она из обедневшего рода немецких дворян) сама воспитывала четверых детей — троих сыновей и дочь. Костя — самый младший ребенок. Отца он практически не помнил — глава семьи скончался, когда мальчику было пять лет. Калинин-старший был офицером, служил в Варшаве (Польша тогда была поделена между тремя империями: Германской, Австро-Венгерской и Российской. — Авт.). Там встретил будущую жену Марианну фон Браун. После преждевременной кончины главы семейства вдове по ее ходатайству назначили пенсию. Мать позаботилась, чтобы дети получили хорошее образование. Так, младший сын Константин окончил реальное училище в Варшаве, затем поступил в учительскую семинарию. Ему было 18 лет, когда вспыхнула революция в России 1905—1907 годов. Молодой человек принял в ней участие: распространял листовки с призывами бороться за свободу Польши. За это его арестовали. Константину пришлось пять месяцев провести за решеткой. Один неравнодушный поляк, узнав, что парень боролся за свободу его родины, внес за него залог — три тысячи царских рублей, и Константина освободили.
Старший брат Владимир учился в Одесском юнкерском пехотном училище, и Константин решил пойти по его стопам. Для начала пошел в армию рядовым. Владимир написал ходатайство, а один хороший друг семьи письменно поручился за Костю: мол, революционный ветер из головы парня выветрился, он хочет быть офицером, как его отец и старший брат. И младшего Калинина приняли в училище. Он получил специальность артиллериста.

Как же Калинин стал авиаконструктором?

— Многие офицеры тех времен стремились переквалифицироваться в военные летчики. Это в наши дни самолеты никого не удивляют, а в начале прошлого века они воспринимались почти как чудо, показательные полеты собирали тысячи зрителей. По всей империи тогда гремели имена первых летчиков — спортсмена-одессита Сергея Уточкина (прозвище Рыжий Лис), Михаила Ефимова, Александра Васильева. Они гастролировали по городам с показательными полетами, собирая множество зрителей. За короткое время пионеры авиации стали обеспеченными людьми. Во время учебы Калинина в Одессе там проходили авиашоу с участием Уточкина и Ефимова. Вероятно, Константин с друзьями ходил на них. Поэтому в том, что он захотел стать летчиком, авиаконструктором, нет ничего удивительного.
Когда летом 1914 года разразилась Первая мировая война, Сибирскую артиллерийскую бригаду, в которой служил Калинин, перебросили на Западный фронт. Жену с ребенком молодой офицер отправил к теще в Санкт-Петербург. Воевал Калинин мастерски и отважно, за что был награжден орденами. В начале 1916 года он подал прошение о зачислении в Гатчинскую авиационную школу. Там действовали ограничения по возрасту курсантов — не старше 27 лет. Константину было уже 29, поэтому пришлось пойти на невинный обман — он указал, что на два года моложе. По окончании курса обучения попал на Румынский фронт в 26-й корпусной авиаотряд. В характеристике Калинина командование указывало: «Любит летать и умеет летать отлично. Отличается высокими умственными данными. Способен к боевой работе в очень тяжелых условиях, вдохновляет людей». Его назначили командиром авиаотряда. Калинин один из первых стал устанавливать на самолетах радиостанции, чтобы в режиме реального времени корректировать с воздуха огонь артиллерии и передавать разведданные. За выполнение важного задания — уничтожение бомбами моста через речку Быстрица — его наградили орденом Святой Анны.

Как Калинину пришла идея организовать одну из первых в мире пассажирских авиалиний?

— Когда после большевистского переворота в Петрограде рухнул фронт, штабс-капитан Калинин отвел свой авиаотряд в тыл. Затем приехал в Киев, в политехническом институте познакомился с энтузиастами авиации. У них родилась идея открыть воздушный мост между Киевом, Львовом и Веной (тут уместно напомнить, что заступничество немецкой и австро-венгерской армий заставили большевистскую Россию признать независимость Украины и вывести свои войска с ее территории). Техническая база для открытия авиалинии была. Руководство Украинской державы во главе с гетманом Скоропадским (он пришел к власти в апреле 1918 года) поддержало энтузиастов, и воздушный мост заработал.
После успешного восстания Директории (правительства социалистов) против гетмана Скоропадского в ноябре 1918 года Калинина назначили командиром Первого волынского дивизиона армии УНР. Но через некоторое время он стал служить у «красных». В 1922 году поступил в Москве в Академию воздушного флота имени Жуковского. Однако большевики считали Константина неблагонадежным и создали такую обстановку, что он был вынужден покинуть академию. Поехал в Киев к своим друзьям из КПИ. Бывший офицер хотел создавать самолеты. В 36 лет поступил на четвертый курс политеха. Параллельно работал с товарищами на заводе «Ремводпуть» (находился в районе нынешней улицы Гарматной). Директор завода выделил энтузиастам сарай для работы над самолетом. Калинин возглавил самодеятельное конструкторское бюро. Трудились на голом энтузиазме, использовали подручные материалы. Тем не менее самолет получился удачный. Назвали его К-1. Руководитель конструкторского бюро подчеркивал, что «К» означает «Коллективный». Кстати, уже в этой машине крылья имеют характерный эллиптический изгиб, который стал своего рода визитной карточкой всех самолетов Калинина.
Коллектив Калинина жил по принципу «вижу цель — не вижу препятствий». Авиаторы решили добиться внедрения своего детища в производство. Но как убедить высокое начальство? Конечно же, делом: Калинин с товарищами совершили на К-1 перелет в Харьков, а оттуда — в Москву. Тут следует сказать, что тогда СССР покупал самолеты в Германии (точнее, комплектующие и лицензию на производство, а сборку выполняли советские рабочие и инженеры). Немецкие крылатые машины стоили дорого, платить за них приходилось золотом. А тут киевляне предложили классный самолет, цена которого будет в разы дешевле. Вот в Москве и схватились за К-1. Ведомство, занимавшееся вопросами авиации, рекомендовало запустить самолет в серийное производство. Калинин представил крылатую машину в КПИ в качестве своей дипломной работы
.
А что семья Константина Алексеевича. Жена с ребенком переехали с ним в Киев?

— Нет. Его супруга София Сергеевна умерла в мае 1920 года от менингита. Во время учебы в КПИ Константин женился на родственнице своих ближайших соратников — братьев Касьяненко — Татьяне. Молодая жена родила ему сына и дочь Нелли.

Наладить выпуск К-1 поручили Калинину?

— Да, его назначили главным конструктором и директором авиазавода в Харькове. К тому времени под его руководством была создана более совершенная машина — К-2. Вот ее и начали выпускать. Свой следующий самолет Калинин разработал для перевозки раненых, там даже была оборудована операционная. В 1928 году его К-4, предназначенный для проведения аэрофотосъемки, отправили от СССР на международную выставку в Берлине. В Харьков он вернулся с золотой медалью.
Самым массовым самолетом Калинина стал пассажирский К-5, вмещавший 15 человек (выпущено почти 300 экземпляров). У Ильфа и Петрова в «Золотом теленке» есть сцена, когда, оказавшись в Средней Азии, Остап Бендер и Корейко попытались купить билет на авиарейс. Летчик им отказал, и Остап выпалил: «Покупаю самолет!» Это наверняка был К-5. Он летал со скоростью 180 километров в час, без дозаправки покрывал 960 километров.
Калинин К.А.
В 1932 году Калинин удивил весь мир: под его руководством был сконструирован и изготовлен самый большой самолет на планете, рассчитанный на перевозку 120 пассажиров — неслыханная по тем временам вместимость. Новинку назвали К-7.
Калинин К.А.Калинин К.А.
Необычайными в ней были не только размеры, но и то, что пассажирские места размещались в… гигантских крыльях, двери — в шасси. Предполагалось создать комфорт, который в наши времена можно увидеть разве что в самолетах миллионеров: дорогие мягкие диваны, кресла. Начались испытания. Параллельно приступили к сборке второго опытного экземпляра. Однако во время испытательного полета самолет-гигант разбился, погиб 21 человек. На фотографиях, сделанных до этой катастрофы, Калинин (фото) выглядит полным сил, моложавым, после нее — осунувшимся, постаревшим лет на двадцать.
Калинин К.А. Его сняли с занимаемых должностей и отправили работать в Воронеж. Авиаконструктор после нескольких лет депрессии нашел в себе силы вновь плодотворно трудиться: создал новаторский бесхвостый истребитель. Летом 1937 года на воздушном параде в Москве зрители увидели в небе этот самолет, раскрашенный в красные тона в виде чудесной жар-птицы.
В апреле 1938-го в квартиру Калининых ворвались чекисты. Дочери Константина Алексеевича Нелли тогда было 13 лет. Она рассказывала, что большего ужаса, чем во время ареста отца, никогда в жизни не испытывала. Домой Калинин уже не вернулся…
Когда после развала СССР исследователи получили доступ к закрытым архивным фондам, стало известно, что знаменитый советский авиаконструктор Андрей Туполев писал рапорты (по сути, доносы) на своих коллег. Особенно чернил работы Калинина, поскольку тот был его прямым конкурентом — создал самолет-гигант в то время, когда Туполев разработал огромный АНТ-20 «Максим Горький» (который, кстати, разбился). Туполевские «экспертные оценки» наверняка стали одной из причин расправы над Калининым. В 1956 году, после смерти «вождя народов», Константина Алексеевича реабилитировали, но в советские годы его имя замалчивалось.
В 2014 году по инициативе члена попечительского совета Национального технического университета Украины «КПИ» Богдана Андрейцева за средства меценатов создали памятник Калинину. Его установили на территории университета напротив памятника другому выдающемуся авиаконструктору — киевлянину Игорю Сикорскому, который после большевистского переворота эмигрировал в США, создал там одну из крупнейших в мире авиакомпаний, известную прежде всего своими вертолетами. Калинин и Сикорский — ровесники, даже внешне похожи друг на друга. Но их судьбы сложились по-разному.

Калинин К.А.

Этот единственный в мире памятник Константину Калинину с макетом так и не созданного К-15 установлен на территории КПИ

 ГАВРИЛЕНКО Сергей, 2-й факультет, 2002 г. выпуска (Ахтырка, Украина)

Гавриленко Сергей ХАИВСІМ СВОЇМ ДОСЯГНЕННЯМ В ЖИТТІ ЗАВДЯЧУЮ НАВЧАННЮ В ХАІ

Відвідуючи рідний ВУЗ зараз, відзначаю, як він змінився, став більш комфортним, сучасним. Прийшли нові покоління студентів, які, як завжди, ставлять за мету досягти більше, ніж старші товариші. Під час таких відвідин то поринаєш у спогади, то раптом ловиш якусь ідею, яку хочеться реалізувати в найближчому майбутньому. Коли нам на початку першого курсу куратори сказали, що студентські роки будуть найкращими в житті, якось не повірилось. Адже відбулось багато змін: закінчення школи, переїзд до великого міста, зміна кола спілкування. Та, мабуть, саме це і почало загартовувати, примусило відразу ставити перед собою високу планку. І ця цілеспрямованість, налаштованість на роботу і результат, здобуті в ХАІ, залишились назавжди. Саме в цьому я бачу першоджерело своїх досягнень в житті.

Які досягнення?

Безумовно, кожен звертає увагу на щось своє, те, що йому ближче. В професійному плані я знаходив застосування своїм знанням і вмінням в приватних підприємствах міст Харкова, Запоріжжя, Києва. Кар’єру робив уже трохи в іншій сфері ─ на державній службі. Починав від начальника відділу, далі ─ працював помічником народного депутата, а згодом, в буремний час російської агресії 2014─15 рр., очолював рідний район на посаді голови Охтирської районної державної адміністрації. Земляки тричі обирали мене представляти їх інтереси в Охтирській районній раді. Депутатом я є і зараз. Вміння швидко завести друзів, комфортно співіснувати з ними, як в студентських гуртожитках, теж стали в нагоді в житті. Разом із коханою дружиною виховуємо двох чудових дітей.

Самоусвідомлення як громадянина України теж прийшло в ХАІ. Можливо, всупереч багатьом чинникам, які були тоді, наприкінці дев’яностих, вихований патріотизм до своєї країни завжди зі мною. Зараз втілюю ці погляди в Збройних силах України. Тим, що почав службу в них не «з нуля», теж завдячую ХАІ, а саме ─ військовій кафедрі. Всі ми отримали офіцерські звання. Зараз я призваний як офіцер запасу, на сьогодні ─ старший лейтенант. З кількома товаришами служимо разом, а інший одногрупник навіть призивався по мобілізації в 2015-му.

В ЧОМУ БАЧУ УСПІШНЕ ВИХОВАННЯ В ХАІ?

Насамперед, це підбір абітурієнтів (абихто сюди не вступає) висококваліфікованими викладачами, які поєднують досвід і сучасні знання. Це інтенсивний процес навчання, який не дає лінуватись.

Пам’ятаю, що наші викладачі були дуже суворі, особливо перші 5 курсів). По деяких предметах отримати оцінку «три» можна було лише з другого, а інколи ─ й із сьомого разу. І то було за радість.

Я вдячний нашим викладачам ─ декану Анатолію Івановичу Anatolii Dolmatov , його заступникам Івану Івановичу Редіну і Володимиру Даниловичу Сотнікову, керівнику дипломного проекту Іллі Івановичу Пєтухову, викладачам Григорію Петровичу Дикому і Вадиму Миколайовичу Кулєшову, а з загальноуніверситетських кафедр ─ викладачу з матаналізу Георгію Івановичу Кошовому, викладачам з креслення Генріху Серафімовичу Венедикдову і Тиграну Костянтиновичу Мурадяну.

Також добре пам’ятаю Геннадія Олександровича Горбенка. Він прийшов на посаду завідуючого кафедрою, коли ми вчилися на третьому курсі. Відразу ж відчувся напрямок в навчанні «від тепла до холоду». На той момент кафедра співпрацювала з підприємствами, які спеціалізувались на холодильній техніці і кондиціонерах. Саме ця зміна вектору стала визначальною по закінченню навчання. В умовах масового, на той момент, безробіття випускники нашої кафедри майже всі працевлаштувались в приватні підприємства, пов’язані із кондиціонуванням і холодильною технікою.

Повертаючись в рідний університет зараз, бачу позитивні зміни, в порівнянні із роками нашого навчання. Це сучасна навчальна база, до якої входять і корпуси з аудиторіями аудиторіями, і гуртожитки.

Важливим також є процес не тільки навчання, але й виховання. На жаль, в роки мого навчання Україна тільки утверджувалась як незалежна держава, йшов шостий рік її існування. Всі предмети, навіть Історію України, викладали російською мовою. Пам’ятаю супротив введенню в навчальний процес української мови. Доводилося підлаштовуватись під більшість студентів. Зараз багато з них, а в моїй групі приблизно п’ятдесят відсотків, це кримчани, які повернулись до себе, розвивають економіку країни-окупанта. А дехто відверто зайняв антиукраїнську позицію, при нагоді лає країну, яка дала безкоштовну вищу освіту. На мою думку, це наслідок недостатньої уваги вихованню патріотизму та державницької позиції.

ТРАДИЦІЇ ХАІ

Звичайно, з часом деталі забуваються. Але не стерти із пам’яті святкування «1001-ї ночі» з виїздом на природу. Також із посмішкою і теплом згадую наші катання на тазиках по коридорах і сходах ХАІ-2 після захисту диплома.

Зараз підтримую стосунки з найближчими друзями, одногрупниками. Все моє життя є підтвердженням славетного братерства ХАІ. Коли ми з новими знайомими дізнаємося, що закінчили той самий вуз, намагаємося допомогти один одному. Дуже задоволений, що доля привела мене в ХАІ. Саме тут я став тим, ким є зараз. Сподіваюсь, навчання і виховання тут стануть в нагоді багатьом.

ХАІ ─ найкращий ВУЗ. Бажаю рідному університету процвітання, а студентам, випускникам, викладачам ─ успіху в усіх сферах життя, побільше радісних моментів і миру!

Гавриленко Сергій Анатолійович, депутат Охтирської районної ради, cтарший лейтенант Збройних Сил України, випускник ХАІ 2002 р., ф-т авіаційних двигунів, спеціальність «Аерокосмічна теплотехніка».

 

 БОНДАРЕВА Дарья, 3-й факультет, 2011 г. выпуска (Торонто, Канада)

Дарья Бондарева ХАИМене звуть Даша Бондарева, вже чотири роки працюю в офісі Amazon у Торонто, а загалом у Канаді живу сім років. Розповім про те, як я потрапила в компанію, ще будучи студенткою, які там умови роботи, та про те, як можна влаштувати своє життя в Канаді.

Спочатку я не планувала ставати Software Development Engineer і працювати в індустрії, натомість мріяла займатися наукою. Закінчила магістратуру за спеціальністю «Соціальна інформатика» в Національному аерокосмічному університеті «Харківський авіаційний інститут», думала далі йти в аспірантуру, захищати кандидатську. У якийсь момент вирішила, що цікаво було б спробувати навчатися за кордоном. Багато наукових статей, першоджерел, які я читала, були англійською, тобто це мова сучасної науки.

Вступала до університетів США і Канади. Це був досить довгий процес, що протривав приблизно рік. Отримала кілька оферів, обрала «Master of Science in Computer Science» в University of British Columbia. Але тут треба було вчитися на магістра заново, щоб мати можливість продовжити навчання в аспірантурі. З’ясувалося, що наука мені подобається не настільки, як здавалося спочатку, бо аспірантура — це великий commitment, вона займає багато часу, надто якщо це комп’ютерні науки. Якщо хочеш займатися науковими дослідженнями, то вибір не такий і великий. І треба знайти компанію, що займається цікавою тобі тематикою. У той самий час я спостерігала, як мої друзі йшли працювати в індустрію над цікавими інженерними проектами. Я теж вирішила спробувати піти в індустрію. Так там і залишилася.

 В університеті у нас регулярно відбувалися ярмарки вакансій, на які приходять рекрутери Google, Facebook, Amazon та інших компаній. Вони збирають резюме студентів і намагаються інтерв’ювати якомога більше людей. В університетах під час вступу тут досить серйозний відбір, тому якщо ти потрапив на навчальну програму, є великі шанси, що зможеш працювати в цих компаніях. Я після першого року навчання почала ходити на всі ці заходи у захваті: «Вау, в мене є шанс поговорити з кимось із Google або Facebook». Потім це стало більш буденно, бо всі мої однокурсники робили те саме. Всі навколо мене мріяли або про свій стартап, або працювати в Google. Я, також сходивши на кілька інтерв’ю, почала думати: а хто ж робить те, що мені цікаво? Вирішила, що мої компанії — це Google і Amazon. З одного боку, тут зіграли мої амбіції — хотілося спробувати щось з топу. Подобалось, над якими масштабними проблеми ці компанії працюють і як швидко вони рухаються. Працювати над продуктами, якими кожного дня користується півсвіту, — це надихало. Хоча у той час я мала дуже розмите уявлення, у чому полягає робота інженера у цих компаніях.

Інтерв’ю з Amazon було першим, відразу після нього я вирішила: чому б і ні? Це був 2013 рік. Опісля тривали довгі переговори з компанією щодо того, щоб мені дозволили закінчити навчання і прийти до них пізніше.

Інтерв’ю в кампусі відрізняються від співбесіди для тих, у кого вже є досвід роботи. Рекрутери приходять в університет, який їм цікавий, щодо якого вони впевнені, що рівень студентів підходить до рівня компанії. Збирають певну кількість резюме, а затим менеджери, програмісти приїжджають проводити інтерв’ю з вибраними студентами.

Перший раунд — це досить проста задача. Спеціалісти хочуть подивитися, як виглядає ваш код, що ви знаєте, як засвоїли базові речі з програми. Якщо проходите далі, запрошують на наступний етап. У мене він проходив також в університеті і складався з чотирьох інтерв’ю з різними людьми.

На співбесідах було важко емоційно, бо на той час я жила в Канаді лише рік, англійською спілкувалася не так добре, як зараз. Ніколи не уявляла, що буду проходити співбесіди в такі компанії. Спочатку гадала, що провалила перше інтерв’ю: написала не найкращий свій код, — зрозуміла це досить швидко. Була настільки засмучена, що відразу визнала: цей код — жахіття, він працювати не буде, і навіть вказала на власні помилки. Ввечері я все ж таки отримала дзвінок із запрошенням на наступний етап інтерв’ю. Наступні чотири інтерв’ю пройшли значно спокійніше, бо я собі вважала так: гірше, ніж попереднє, бути вже не може. Спілкуватися з інженерами компанії досить цікаво: у них немає цілі завалити тебе, їм важливо, що ти знаєш і чого прагнеш, бо вони зацікавлені тебе найняти. Коли я це усвідомила, стало набагато легше емоційно.

Я в Канаду приїхала зі student permit та visitor visa. Student permit дозволяє навчатися у країні і працювати в кампусі університету. Документи подавала в Києві, але сам student permit отримала, лише коли перетинала кордон Канади. Після закінчення навчання подала документи на post-graduation work permit вже — дозвіл на роботи для тих, хто нещодавно отримав вищу освіту в Канаді. Його дають на один-три роки, що залежить від часу навчання. Цього часу часто достатньо, щоб подати документи на постійне мешкання (permanent resident). А вже з цим документом у Канаді можна жити постійно.

Я в компанії  Amazon вже чотири роки, працюю в офісі в Торонто. Коли починала, в нашому офісі було 200 людей, зараз їх 800. Коли прийшла, не знала нічого, це була моя перша інженерна робота, без жодних попередніх стажувань. Була мов чистий аркуш. До роботи в Amazon я більше писала на Python, який використовується в академічному середовищі. В Amazon треба було писати на Java. З першого тижня почала навчатися: накупила книжок і почала їх читати, бо важко було зрозуміти, що від мене очікують і що я повинна знати. Гарна новина для студентів — насправді від них не дуже багато очікують, головне — що new grad, як їх тут називають, може швидко навчатися. Це було найважливіше у моїй роботі на той час: навчатися з досвіду моїх колег. Спочатку багато часу витрачала на коментарі у код-рев’ю від інших інженерів у команді.

Amazon — дуже динамічна компанія, і там завжди все змінюється. Тому там так цікаво працювати. Усі чотири роки у «Амазоні» я працюю в підрозділі, що пише сервіси для контролю складів. Моя команда займається плануванням ресурсів, що потрібні на складах «Амазону» щодня. Ми пишемо системи, що допомагають внутрішнім аналітикам, тренуємо моделі для прогнозування доступних ресурсів. Моя роль за ці роки дуже змінилася: коли починала, я була більше виконавцем, писала код для маленьких компонент системи, покладалася на старших інженерів проекту. Зараз я вже більш досвідчений інженер, веду свої проекти, вирішую архітектуру наших систем, менторю нових інженерів.

Офіс розташований у самому центрі Торонто, за три хвилини від CN Tower, Бондарева Дарья ХАИнайвищої будівлі західної півкулі. Тут хороша транспортна розв’язка: приїжджають усі поїзди з окраїн, приходить метро. Наш офіс знаходиться на 25 поверсі, що, як для Торонто, досить високо. Із нього відкриваються краєвиди на озеро Онтаріо. Сам офіс у скляній будівлі, тож є вдосталь світла. Багато приватного місця, великі столи. У нас open space, але в кожної команди відгороджений простір. На кожному поверсі є кухня з чаєм-кавою.

Корпоративних штук у нас кілька: влітку — пікнік, взимку святкуємо новорічні свята, але у лютому. У кожної організації є свої івенти. Це, наприклад, можуть бути тім-ланчі, ми регулярно ходимо командою на них. Загалом люди часто збираються за інтересами й займаються якоюсь справою разом. Я, наприклад, майже одразу доєдналася до скелелазіння. Також є друзі в офісі, з якими збираємося грати в Dungeons & Dragons після роботи

Більшість команд працює 40 годин на тиждень, моя теж. Є flexible hours у тому сенсі, що ніхто не слідкує, о котрій ти прийшов і йдеш. Є варіант працювати з дому, але я люблю з офісу, бо подобається перебувати серед людей. І я досі вважаю, що працювати поряд зі своєю командою набагато ефективніше.

Стартова відпустка складає 3 тижні + 6 днів дається на personal time — коли можеш попередити, що з якихось причин не прийдеш на роботу (бо захворів або хочеш провести час із котом). З часом ця відпустка зростає.

Сайт Glassdoor дозволяє оцінити рівень зарплат по містах та компаніях. Але треба розуміти, що там показують лише базову зарплату. У таких компаніях, як Amazon та Google, та в стартапах, що вийшли на IPO, додаткову частину зарплатні складають stocks. Їх кількість і цінність росте з часом. Більше працюєш у компанії — більше stocks отримуєш. Наприклад, в моєму початковому офері на додаток до зарплатні було описано, скільки та коли я отримаю stocks у наступні кілька років, якщо буду працювати в Amazon. Середня зарплата інженера у корпораціях вище за середню на ринку, бо це висококваліфікована робота.

Основні податки — це provincial tax та federal tax. У Канаді рівень податків залежить від прибутку. У програмістів це може бути 30-35%. Ще невеликий відсоток йде у пенсійний фонд та кілька інших зборів. Зазвичай роботодавець збирає податки з кожної зарплатні. Але наприкінці року все одно треба заповнити декларації і перерахувати доходи та сплачені податки. Існує декілька нюансів, які можуть як зменшити податки, так і збільшити їх наприкінці року. У такому випадку потрібно буде або ще заплатити, або отримати переплачені податки назад. Заповнення цих декларацій дуже спрощують офіційні онлайн-програми, як, наприклад, Ufile

За роки у Канаді я спробувала жити і на мінімальну стипендію, що отримує студент, і на зарплату працівника великої корпорації. Можу сказати, витрати на ресторани та продукти дуже залежать від того, скільки можеш витрачати. Так, коли жила у Ванкувері, на продукти витрачала до C$ 300 (228 USD) на місяць. Але для цього доводилось докладати зусиль: знаходити найдешевші магазини, слідкувати за цінами. Якщо їла десь у ресторані, то це було достатньо рідко і у дешевих місцях — який-небудь fast-food, дешеві китайські місця або дешеві суші, яких, на мою радість, у Ванкувері було досить.

Із переїздом у Торонто це змінилося, бо грошей стало більше, а робота — інтенсивніша, тому на їжі вирішила не економити. Продукти стала купувати у найближчому супермаркеті, який не дуже дешевий, але зручний. Та й з роботою та різними хобі час став критичним ресурсом, тож стала частіше їсти у ресторанах. На ланч можна витрачати C$ 10-15 (8-11 USD), вечеря у casual ресторані може вийти C$ 20-40 (15-30 USD), якщо замовляти напої та десерти.

Нещодавно повернулася до контролю ресурсів. Продукти для вечері на двох із залишками на обід виходить приблизно C$ 20-30 (15-23 USD). Приклади цін з супермаркету: куряче філе коштує C$ 20-25 (15-19 USD) за 1 кг,  хліб — C$ 3 (2,2 USD), пачка йогуртів — C$ 5 (3,8 USD), яблука — C$ 5 (3,8 USD). Цікаво, що багато продукти вигідніше брати у великих пачках — ціна росте непропорційно. Квиток у кіно коштує приблизно C$ 13-15 (10-11 USD), театри та концерти тут дуже дорогі. За квиток на концерт відомого виконавця можна віддати C$ 80-100 (61-76 USD). Театри теж будуть коштувати від C$ 60 (45 USD). Піднятися на CN Tower або піти у зоопарк коштує C$ 35 (27 USD).

У Канаді я живу майже 7 років: три — у Ванкувері, чотири — в Торонто. Моє перше «wow, this is Canada» було у Ванкувері. Це дуже особливе місто: зелене, з чудовою природою, що захоплює подих: гори, водойми. Я дивилася, ніби на картину, і не могла повірити, що опинилася в такій красі. Ванкувер специфічний ще й тим, що це не дуже велике місто, у ньому багато студентів, пенсіонерів. Є всього кілька стартапів, кілька маленьких офісів великих корпорацій.

У Ванкувері було враження, що всі канадці прокидаються о 6-й ранку, щоб займатися йогою, пробігтися вздовж річки, поїхати в гори, ввечері повернутися і о восьмій лягти спати, бо о 6-й знову йога. Це було моє враження про Канаду в перші три роки.

Коли я переїхала на East Cost у Торонто, зрозуміла, що Канада — дуже різна. Торонто — протилежність Ванкуверу: воно дуже швидко розвивається, багато всього будується. Downtown дуже жвавий. Якщо у Ванкувері люди найчастіше ходили одягнені у вузькі штани для йоги, то Торонто спочатку здалося справжнім центром канадської моди. Тут багато чого відбувається, багато концертів, бо це найбільше місто Канади, Нью-Йорк поруч.

Помітно, що тут багато мігрантів із різних країн — у Ванкувері теж, але більше азіатів. А в Торонто багато всіх і звідусюди. Щодня зустрічаєш представників 10 різних країн — а це 10 різних досвідів. Також можна скуштувати що завгодно, у ресторанах міста кухня з усього світу. Спершу не розуміла тутешньої культури eating out (люди захоплено говорять про те, в який ресторан треба піти цього разу), але тут просто справді багато різноманіття.

Люди відкриті до мігрантів. Вони звикли, що тут усіх багато. У них є natural curiosity: їм цікаво, хто ти, звідки приїхав. Ще одна вагома характеристика: ніхто не буде втручатися у твоє життя, повчати тебе. Натомість просто порадіють. «О, ти поїхала в гори? Good for you! Сиділа цілу ніч у барі? Кльово!». Тобі не казатимуть, що робиш щось неправильно або працюєш не там, де треба. Це твоє життя і ти можеш проводити його, як хочеш.

Українська діаспора тут дуже велика. Коли я приїхала в Торонто і нікого не знала, то почала їздити на різні заходи української діаспори. Щовересня вони проводять тут великий фестиваль, запрошують різних зірок, влаштовують танці, частування. Одного року була волонтеркою на такому фестивалі, відповідала за туристичний павільйон. На фестиваль приїжджають українці з різних куточків Канади, у них теж свої гуртки за інтересами.

Я орендую one bedroom apartment у 22-поверховому будинку. Мої друзі з роботи, у кого нема сім’ї, здебільшого роблять так само. У Торонто почали більше купувати квартири, але за останні два роки ціни зросли приблизно на 30%. Якщо раніше однокімнатна квартира коштувала C$ 300-400 тис. (230-300 тис. USD), то тепер — C$ 500-600 тис. (380-460 тис. USD).

Живу на окраїні downtown. Коли обирала квартиру, шукала місце з гарною транспортною розв’язкою. За три хвилини від мого будинку — метро. Живу на перехресті двох великих ліній, тому більшість моїх маршрутів — це здебільшого 30 хвилин на метро. Купую щомісячний проїзний (C$ 150 або 114 USD), який діє на весь транспорт у межах міста і прилеглих до нього містечках. Разова поїздка коштує C$ 3 (2,2 USD).

Ціни у даунтауні Торонто за one bedroom починаються від C$ 1800 (1370 USD) за місяць. Найчастіше в цю суму враховано всі комунальні сплати, окрім електроенергії та інтернету. Це додає ще приблизно C$ 100 (76 USD) на місяць. Шукати простіше за все на сайтах Craiglist та Kijiji. Всі три квартири, у яких жила в Канаді, я знаходила через ці сайти. Можна шукати і через агента.

Двомовність у Канаді не така, як в Україні. Є чітко окреслений регіон, де всі розмовляють французькою — Квебек. Коли ж виїжджаєш із нього, всі розмовляють англійською і ніхто не знає французької, хоч могли вивчати її у школі. Єдине, по чому можна зрозуміти, що це двомовна країна, — у супермаркетах інформація про продукт на обгортці дубльована двома мовами.

Компанії надають працівникам страховку. У Канаді медицина майже безкоштовна, страховка не покриває лише ліків, дантиста та ін. Але часто роботодавець дає страховку, яка покриває і ці опції, Amazon у тому числі.

Канада — країна зі специфічною медициною: якщо ти не помираєш, спеціаліста можна чекати довго. Тобто якщо потрібне якесь обстеження, але при цьому ніщо не загрожує твоєму життю безпосередньо зараз, на спеціаліста можна чекати місяць або два. Якщо потрібно щось терміново, система працює набагато краще. Усе по-різному: є клініки, в які страшно зайти, а є сучасні з усіма технологіями і онлайн-букінгами. Мене завжди дивувало, що всі вони — безкоштовні, якщо в тебе є insurance. Просто треба знати, куди йти, робити research заздалегідь.

З такими спеціалістами, як до прикладу, стоматологами, комунікація відбувається, як усюди: дзвониш, записуєшся, приходиш. Про всіх можна прочитати онлайн, знайти рейтинги. Я свого дантиста шукала через знайомих. Але, може, це моє, українське. Лікар знайшовся за 40 хвилин їзди на метро від дому. Коли розповідала про це канадським друзям, вони дивувалися: такого ж дантиста з таким самим сертифікатом можна знайти біля дому, навіщо їхати? Така собі культурна різниця.

В вільний час я займаюся скелелазінням — найчастіше у залах, тут їх дуже багато. Влітку можна їхати на справжні гори. Ще ходжу на танці, танцюю лінді-хоп. Люблю подорожувати, подобається природа у Торонто і Ванкувері. Дуже багато озер, багато людей займаються каякінгом. Щоліта ми з друзями бодай тричі намагаємося з’їздити на байдарки і ще кілька разів піти у похід із рюкзаками. Самі канадці теж таке люблять. У провінції Онтаріо, де зараз живу, є багато котеджів: гарні, милі будинки з камінами. Їх здають в оренду на Airbnb, тож можна зняти такий дім на природі на 2-3 дні, поплавати в озері, поїсти шашликів.

У Торонто практично нема весни: зима — і відразу літо. На весну залишається кілька тижнів. Взимку температура — приблизно −20 °С, але в Торонто дуже вітряно, тож відчувається як −35 °С. Улітку ж температура може сягати +35 °С градусів.

Мені дуже подобається робота в Amazon і люди, з якими працюю, тому наразі я працюватиму в цій команді. А якщо збагну, що хочу чогось нового, то, найімовірніше, перейду всередині компанії. Канада теж до вподоби, тому поки не збираюся переїжджати. Подобається, що багато представників різних країн — ця різноманітність людей і їхніх досвідів дуже цікава. Можливо, лише хотіла б переїхати назад до Ванкувера, бо там неймовірна природа.

 

 ЧАН ТУ АНЬ, 1-й факультет, 2017 год выпуска (Варшава, Польша)

Чан Ту Ань ХАИУчусь в Варшаве  в Высшей школе управления и экологии на кафедре Менеджмент в экологии.

 Знания с ХАИ помогают мне во многих предметах.

 Я очень благодарна ХАИ за это!

 Очень скучаю.

Передаю всем преподавателям привет !
Обязательно призову всех на нашу кафедру!

 Да, это правда, что я многое научилась именно на нашей кафедре  — кафедра  «Химия, экология и экспертизные технологии»
Отлично сдала экзамены.

 И могу сказать, лучше всех в группе знаю о всех оборудованиях для пробы и очистки окружающей среды.

Можете мною гордится !

 С 1-м сентября, ХАИ!!!

 

КУШНАРЕНКО Александр, 3-й факультет, 1992 год выпуска

ГЛУЩЕНКО Сергей, 2-й факультет, 1975 год выпуска

Глущенко Сергей ХАИ

Это фото 1968г. — к вопросу о поступлении в ХАИ в те годы. В моторном корпусе на всю стену висел «космический» слайд-баннер, который притягивал внимание студентов. И это была наша специальность на 2-м курсе.

 

 

 

 

Посвящени в студенты ХАИ 2018

 КРИКУНЕНКО Николай, 1-й факультет, 1984 г. выпуска (Украина, Конотоп)

Крикуненко Николай ХАИРовно 40 лет тому назад, 
24 июня 1978 года,
сдав последний экзамен по химии за среднюю школу, совершил первый полет на планере,
собственноручно сделанном…
и почему-то вспоминаются слова из песни- 
«Ты помнишь, как все начиналось.
Все было впервые и вновь.
..»

Крикуненко Николай ХАИ

 КОЖУХОВ Валерий Дмитриевич, начальник ВЦ ХАИ, декан 6-го факультета

Кожухов В.Д. ХАИКУТЕРЬМА 

Рано утром возле дома
По тропинке вдоль забора
Кот Василий шел домой
С кошкой Муркою, женой.
Шли под ручку вместе с ней,
Возвращаясь из гостей.
Хорошо там погуляли -
День рожденья отмечали
У приятеля кота,
Что с соседнего двора.
Песни «мяу» поорали,
Вкусно ели, танцевали,
Молочком всё запивали
Кожухов В.Д. ХАИ
И серьёзно обсуждали -
Как коты б собак гоняли,
Если б были посмелей
Да немножечко дружней.
Васька сильно возмущался
И бранить собак принялся.
И идя к себе домой,
Аж поссорился с женой.
Мурка тихо говорит:
«В будке вон Барбос лежит.
Он услышит, осерчает,
Сам тебя он погоняет».
Кожухов В.Д. ХАИ
Только Васька расходился -
Толь на Мурку рассердился,
Иль на спящего Барбоса,
Что лежал и хрюкал носом…
В будке пес Барбос тот жил.
Он с котами не дружил,
Просто не любил котов,
Их гонять всегда готов.
Псу на нос кот наступил
И вдруг громко завопил:
«Шумел камыш, деревья гнулись…»
Аж соседи все проснулись…
Кожухов В.Д. ХАИ
Барбос сильно осерчал,
Очень громко зарычал
И глазами засверкал,
За котами побежал
Вдоль забора с громким лаем.
Те бежать -  куда не знают
Кожухов В.Д. ХАИ
И на дерево с разгона…
Там спала как раз ворона.
Кожухов В.Д. ХАИ
«Каррр» — ворона закричала,
На собаку вдруг упала.
Пес с испугу кувыркнулся,
На бычка он натолкнулся.
Кожухов В.Д. ХАИ
Бычок быстро побежал,
Спотыкнулся и упал.
И упал как раз на волка,
Что лежал и спал под ёлкой.
Кожухов В.Д. ХАИ
А на ёлочке игрушки -
Серпантины и хлопушки.
Все посыпалось на волка,
И посыпались иголки.
Волк, бедняжка испугался
И к куме – лисе помчался.
Кожухов В.Д. ХАИ
На ушах висят хлопушки.
Вместо глаз торчат игрушки -
Разноцветные шары,
Серпантин и конфетти.
Кожухов В.Д. ХАИ
Лиса кума не узнала,
Испугалась, побежала.
Догнала собаку,
Тяпнула за лапу.
Кожухов В.Д. ХАИ
Барбос пуще припускает,
Бычка быстро догоняет,
И за хвост его кусает.
И бычок быстрей спешит,
Боднуть волка норовит.
А волк мчится за лисицей,
Хочет с нею объясниться.
И вот так-то с перепугу
Быстро бегали по кругу.
Друг от друга убегая
И друг друга подгоняя.
Кожухов В.Д. ХАИ
Долго бегали, устали…
Игрушки с волка растеряли.
Лиса кума вдруг узнала,
Обнимала, целовала,
Крепко к сердцу прижимала,
Кожухов В.Д. ХАИ
Домой в гости зазывала,
Дома чаем угощала,
Пирожками и печеньем
И малиновым вареньем.
Кожухов В.Д. ХАИ
Успокоился бычок,
Нашел зелененький лужок,
Решил травку пощипать,
Никого не догонять.
Корову–маму увидал,
Её в нос поцеловал.
Мама обняла бычка,
Дала сыну молочка.
Кожухов В.Д. ХАИ
И ворона улетела
На трубу печную села.
«Каррр, вот это кутерьма!
На собаке я скакала,
Чуть на землю не упала».
Кожухов В.Д. ХАИ
И подумал пес Барбос:
«Да ведь я же умный пес.
И чего я испугался?
За бычком зачем гонялся?
То кот Васька виноват,
Взбудоражил всех зверят.
Кожухов В.Д. ХАИ
Что еще добавить тут.
Ах, какой он вор и плут.
Ах, какой он нехороший,
Рыжий кот с хитрющей рожей.
Слижет с молочка вершок,
Шмыг в сторонку и молчок.
Дескать, я тут ни при чём
С этим вашим молочком.
Кожухов В.Д. ХАИ
То попробует чуть кашки,
То откусит от колбаски.
То котлету украдет,
В общем, препаршивый кот.
Ничего, тебя поймаю,
Уши все пообрываю.
Будешь знать, как воровать
И хозяев обижать».
Кожухов В.Д. ХАИ
А кот Василий уж давно
В дом залез через окно.
Щекой трется о хозяйку
И мурлычет и поёт,
Что он самый лучший кот.
Ласковый, игривый
И вовсе не шкодливый.
Тут и кутерьме конец,
А кто слушал, молодец!
Кожухов В.Д. ХАИ

 НЕХОДА ВЛАДИМИР, 2-й факультет, 1971 г. выпуска (Украина, Харьков)

Нехода Владимир ХАИКТО и КАК «ОСВАИВАЛ» КРЫМ

Вместо предисловия.
То, что Вы прочтёте дальше, замышлялось, как небольшая сопроводиловка к десятку сохранившихся у меня старых чёрно-белых фотографий, связанных с пребыванием в Крыму нашей студенческой строительной бригады. Эти фотографии я обещал переслать моему сокурснику Володе Токареву.
Володя проделал колоссальную работу, за которую я хочу поблагодарить его от всех мотористов-выпускников 1971 года. Он собрал и обработал массу фото и видеоматериалов из нашей студенческой жизни и юбилейных встреч. И я надеюсь, что ещё многие увидят что-то новое от него к 50-летию нашего выпуска.
Так вот.
«Небольшая сопроводиловка» выросла — и я подумал, что она, может быть, будет интересна и другим моим однокашникам (и не только моего выпуска) и добавит несколько штрихов в пёстрый групповой портрет студентов ХАИ всех времён, а теперь уже, и народов.
С момента событий, о которых идёт речь, прошло почти 50 лет.
Возможно, что какие-то детали я передал не совсем точно. Пусть мне простят это живые фигуранты описанных событий и отнесутся ко всему с юмором, как, я уверен, поступил бы и один из них — наш ректор Николай Арсеньевич Масленников.

ХАИ, Рыбачье 1969 г.
Наш автокран, Форов В. (?), Нехода В., Воробьев Т. Рыбачье, декабрь 1969 г.
ХАИ, Рыбачье 1969 г.
Наш автокран, Нехода В., Форов В.(?), Воробьев Т., Головченко В. (Камрад). Рыбачье, декабрь 1969 г.
ХАИ, Рыбачье 1969 г.
Групповой портрет в интерьере. Верхняя ложа, слева направо: Пономарёв А., ??? (подскажите, кто помнит), Ардабьев И., Головченко В. (Камрад.) Партер: Виниченко Ю. (Виничио). Рыбачье, декабрь 1969 г.
ХАИ, Рыбачье 1969 г.
Моржи или даже — Орлы. Слева направо: Сердюк В., Ардабьев И., Калугин В., Нехода В. Рыбачье, декабрь 1969 г.
ХАИ, Рыбачье 1969 г.
В районе поселка Новый Свет. Царская тропа. (воскресный поход). Слева направо: Воробьёв Т., наша воспитатель. Декабрь 1969 г.
ХАИ, Рыбачье 1969 г.
В районе поселка Новый Свет. Царская тропа. Декабрь 1969 г.
ХАИ, Рыбачье 1969 г.
В районе поселка Новый Свет и Грота Шаляпина. (воскресный поход). Слева направо: Наша воспитатель, Воробьев Т. Декабрь 1969 г.
ХАИ, Рыбачье 1969 г.
В районе поселка Новый Свет. Царский пляж. (воскресный поход). Слева направо Наша воспитатель, Воробьев Т. Декабрь 1969 г.
ХАИ . Рыбачье, 1969 г.
В районе поселка Новый Свет. Царский пляж. (воскресный поход). Слева направо Наша воспитатель, Воробьев Т. Декабрь 1969 г.
ХАИ, Рыбачье, 1969 г.
В районе поселка Новый Свет. Царский пляж. (воскресный поход). Слева направо Наша воспитатель, Воробьев Т. Декабрь 1969 г.
Нехода Владимир ХАИ
В районе грота Шаляпина. Нехода В. Лето 1970 г.

В конце ноября 1969 г. наш 5-й курс 2-го факультета прервал занятия и отправился на месяц на стройки ХАИ.
В те годы институт интенсивно расширялся и строился, и студенты были основной ударной строительной мощью.
Начало моей «строительной карьеры» связано с работой в бригаде каменщиков на спорткорпусе летом 1966 г. под присмотром и руководством, на первых порах, далеко уже немолодого, опытного «инструктора» Володи — бывшего зэка-строителя Комсомольска-на-Амуре, отсидевшего немалый срок по какой-то (с его слов) «политической статье», который и отбирал нас в бригаду, а «непригодных» — отправлял в подсобники.
От него мы — зелёные пацаны впервые услышали, что на ударных комсомольских стройках тех времён работали в подавляющем большинстве зэки, а не комсомольцы-добровольцы, как нам показывали в кино, и ещё много чего нового для нас. И не поверили ему. И посмеялись, считая, что это – просто трёп и фантазии подвыпившего человека. А он смотрел на нас – самоуверенных, молодых, не видевших жизни, дурачков с горечью и сожалением.
Работа студентов на стройках в ХАИ практиковалось не только летом.
В этот раз примерно 2 десятка студентов из разных групп на добровольных началах сколотили в бригаду, которая зимой поехала работать в Крым (в пос. Рыбачий), в институтский спортлагерь.
Многие ребята рассчитывали за время стройки подогнать свои дела с курсовыми (и т. п.) и предпочли остаться в Харькове.
Мы с товарищем из моей группы — Тимофеем (Тимом) Воробьёвым (из Симферополя), с которым не раз бывали в Крыму летом (дикарями, с палатками), сообразили, что ни черта мы не подгоним, и, чтобы не комплексовать и не мучиться, глядя на других, сидящих по вечерам за чертежами и расчётами, решили поехать в Рыбачий, а укоры совести (по этому поводу) оставить в Харькове.
Как позже оказалось, вся наша крымская бригада состояла из таких же, примерно, шалопаев, рассудивших так же, как и мы.
Из нашей группы в бригаде были еще Саша Пономарёв и, по-моему, Витя Форов (возможно, других я не запомнил).
В Рыбачьем в конце ноября и в декабре оказалось не очень-то уютно. Нас поселили в только что законченный сырой, бетонный летний корпус, в котором вообще (или, по крайней мере, на то время) отсутствовало отопление.
Кое-кому из наших повезло — в паре комнат (на 2-3 человека), от живших там до нас строителей, остались самодельные электрические обогреватели-«козлы» (асбестовые трубы на ножках с намотанной на них проволокой из нихрома).
Остальные, невезучие — «безкозловые», накупили в местном магазине спиралей для электроплитки, намотали их на кирпичи и пробовали так греть свои комнаты. Но толку было мало. Спирали почему-то всё время перегорали пока мы были на работе. Постели от сырости были почти мокрые (а наша комната ещё и смотрела на север, и не видела солнца вообще). В итоге — мы плюнули на спирали и решили спать не раздеваясь. Одежду по вечерам кое-как подсушивали в комнатах у счастливых обладателей «козлов», совмещая сушку с преферансом.
К нам, в качестве воспитателя, была приставлена молодая преподавательница со спорткафедры. К сожалению, её фамилию я забыл ( мне кажется, что речь идет о Золочевской Людмиле Ивановне — примечание Олейник Н.). Ей выделили отдельную комнату с «козлом». Она гуляла по окрестности, собирая камешки и гербарии, и особенно в наши дела не вмешивалась.
С нашим приездом в лагере появились и местные люди, наперебой предлагавшие на пробу свое вино с перспективой продажи. Мы (двадцать студентов ХАИ — потенциально пьющих, а в этом они не сомневались) в мертвый сезон, без отдыхающих, представляли для них почти Клондайк на целый месяц или, по крайней мере, пока хватило бы у нас денег. Вино было, по-моему, — полтинник за литр.
И дальше процесс пошёл. Конкуренция была большая, так что цена даже несколько упала.
Нашей задачей было строительство очистных сооружений, а конкретнее и проще — канализационного отстойника — «стратегически важного объекта», в балке (или овраге), на западной окраине Рыбачьего.
Объект — комплекс очистных сооружений — был действительно важный (кроме шуток), поскольку без него не мог быть запущен в эксплуатацию даже первый построенный корпус, не говоря уже о какой-то перспективе развития лагеря ХАИ, да и посёлка — тоже. Задача ставилась соорудить его за несколько зимних месяцев – к началу летнего сезона. Правда, об том я узнал из публикаций других хаёвцев на сайте неформальных историй о ХАИ и хаевцах www.aoleynik.info только недавно — уже после написания этих воспоминаний.
Но вернёмся к нашему объекту.
В балке «почему-то» оказалось болотистое дно и нам велено было сначала загатить его крупными камнями, затем из таких же камней насыпать дамбу, по верху забетонировать и сделать какую-то кладку, а потом образовавшийся как бы бассейн, засыпать галькой или щебнем и соорудить таким образом основу для отстойника.
Замысел был великолепный, но чёртово болото глотало все камни, которые мы в него валили. И чёрт бы с ними, если бы их нам кто-то привозил (раз!) и самосвал вываливал камни прямо в болото (два!). Но ни того, ни другого в гениальном замысле не было.
Нам — почти дармовой рабсиле для какой-то строительно-монтажной конторы, просто дали трактор с прицепом. Мы лазили по холмам и полям в окрестности, собирали и грузили разбросанные валуны вручную и, так же вручную, валили в болото. За день успевали завалить пару прицепов. Когда приходили утром следующего дня, то от камней не было и следа. Все пожирал плывун.
Так продолжалось какое-то время, пока, наконец-то, не образовалась дамба. Потом началась такая же каторга с галькой и щебнем.
В общем — веселая работа и плюс ещё «комфортное» жилье со всеми удобствами (включая умывальники, душ и столовку) на свежем воздухе.
На улице в это время так: до плюс 5…7 градусов днем — на солнце (если оно есть), на море-шторм, ветер, иногда — дождь, а иногда — солнце.
В корпусе, где мы ночевали, еще холоднее, но без дождя.
Так что местное вино было очень кстати. И согревало, и поднимало настроение. И, в общем-то, мы не скучали, пока не закончились деньги.
Но выход из положения быстро нашли.
И даже два.
Первый заключался в том (кто-то обнаружил), что сильный штормовой прибой периодически выбрасывает на пляж возле причала монеты. И не какие-то античные, а натуральные советские, которые романтичные особы из отдыхающих набросали в море с катеров и причала уже после денежной реформы 1961 года, как залог — побывать здесь ещё когда-то.
Так что, если пробежаться между двумя ударами волны, то можно было успеть найти что-нибудь. И если немного побегать, то собрать на литр — вполне реальная перспектива для каждого. Этой «нумизматикой» все и занялись. Правда, со временем улов стал падать, и возникла ещё одна проблема. Не все пятаки, гривенники, пятнадцати и двадцати копеечки сохранили в море тот первозданный вид, в котором их отчеканил монетный двор СССР в славном городе Ленинграде. Особенно — пятаки. Приходилось отдирать с них зелёный налёт и начищать песком (за неимением других шлифовальных средств). И хотя получалось, на наш взгляд, неплохо, всё равно — эту валюту принимали неохотно и не все продавцы вина, хотя Госбанк СССР никаких ограничений в этом смысле не вводил.
Новую проблему решили так. Нашли деда-продавца, который плохо видел и достоинство копеечных денег оценивал больше на ощупь — по размеру монет.
Второй выход заключался в том, что мы, еще задолго до умников Чука и Гека (Чубайса с Гайдаром), организовали бартер и толкали в обмен на вино, подлежавшие бессмысленному и экономически никак неоправданному (даже преступному, с нашей точки зрения) списанию, б/ушные строительные фуфайки.
Этим занимались централизовано.
Дело в том, что, как было тогда положено, мы избрали комсорга бригады — Юру Винниченко (студенческая кличка — «Виничио» — видимо, из-за какого-то сходства с итальянцами, а точнее, с римлянами — ещё теми).
В его обязанности входило вести среди нас воспитательную работу и выпускать стенгазету, а по совместительству он занимался и бартером.
Установились стабильные экономические связи с местным населением на бартерно-нумизматической основе.
Вторым важным лицом (а, может, даже — первым) в нашей иерархии был Игорь Ардабьев. По-моему, он числился профоргом нашей компании (т.е. профсоюзным боссом, по-нынешнему), но и завхозом, и снабженцем — одновременно. Главной его задачей было снабжать нас продуктами. Он, с водилой на железном, ржавом, бессмертном УАЗике-микроавтобусе*), возил откуда-то продукты на кухню, где работали две местные женщины, закупал хлеб в местном магазине, ну и, по мере возможности, помогал Виничио по части бартера.
Так что быт у нас был налажен неплохо, да и стенгазета выпускалась регулярно.
Помню некоторые «публикации в газете».
Например:
«Сегодня завалили в болото 5 тонн камней! Завтра завалим ещё больше, и пусть оно ими задавится!»
Или другое подобное:
«Вчера засыпали два прицепа гальки! Молодцы! Как пьём, так и работаем!!!»
Именно этот выпуск нашего «СМИ» и увидел на стенке летней столовки под навесом, где мы кормились, приехавший к нам в конце срока ректор ХАИ Масленников Н.А.
Но об этом немножко позже. Пока скажу, что «передовицу» Николай Арсеньевич с серьёзным выражением лица внимательно прочёл, к чему мы были совсем не готовы, т.к. появился он неожиданно, и мы не успели содрать со стены своё «СМИ». Но, вопреки нашим ожиданиям, «публикацию» воспринял спокойно и никак на неё не отреагировал.
Так вот.
Ещё немного — о нашей жизни в Рыбачьем и ещё кое о чём, а потом — о приезде Николая Арсеньевича.
О работе я уже сказал почти всё, т.к. большим разнообразием она не отличалась.
По части досуга, в основном, то же.
Длинные вечера убивали за преферансом и гитарой: «Потянуло! По-о-тянуло-о-о-о холодком осенних писем…» или «Я — старый сказочник, я знаю много сказок…». И ещё многое другое… Многие песни того времени — Кукина, Клячкина, Кима (я не говорю уже о Высоцком) и других — отпечатались в памяти, наверное, навсегда.
В обиходе была гитара Тима Воробьёва, на которой, кроме него, зная с полдесятка дежурных аккордов, бренчали и другие понемногу — кто как умел, в том числе и я.
Профессионально на гитаре играл только Форов Виталий — из нашей группы. Я помню, в Харькове у него была чешская концертная гитара, которую он купил с рук больше чем за 200р. (по тем временам – сумасшедшая для студента сумма). Ради этого он долго копил деньги и свёз на харьковскую «толкучку», на Новожаново, свой новый шерстяной спортивный костюм — голубую «олимпийку», подаренный ему к какой-то дате кем-то из родственников.
И ещё Виталий бил стэп. На гитару и стэп он тратил уйму времени и был, можно сказать, одержим и тем и другим. В общежитии ХАИ ему как-то удалось «заарендовать» каптёрку, предназначавшуюся для мусорного бака на этаже (видимо, в обмен на обязательство убирать этаж), где он отрабатывал технику игры на гитаре.
Стэп — отбивал на лестничной площадке между этажами (т.к. в каптёрке негде было развернуться). Преимущественно — в позднее вечернее или в ночное время, когда по лестнице никто не шнырял. Проделывать это в комнате было немыслимо. Гитару – так-сяк…, а чечётку, я думаю, ни один нормальный долго бы не вынес. И даже на лестнице ему приходилось выступать в кедах, чтобы не раздражать никого стуком.
Нужно сказать ещё, что всё это он делал для души и не любил никому демонстрировать. Собственно, его игру на гитаре мне пришлось услышать только раз — в день покупки самой гитары. Виталий был на седьмом небе от счастья. Я попался ему случайно. В каптёрке по моей инициативе мы скромно обмыли покупку популярным тогда «биомицином»**) , и я персонально был удостоен концерта.
Второй раз он был осчастливлен, когда через кого-то (скорее всего, через уборщиц), окольными путями получил возможность подпольно несколько раз «постучать» в жёстких штиблетах на настоящей деревянной сцене — в пустом, закрытом актовом зале с хорошей акустикой. Для этого он приходил в зал рано утром, перед уборкой. Потом, по-моему, там репетировала наши КВН-щики.
Официально получить разрешение он не мог. Во-первых, парень был скромный до застенчивости. А, во-вторых, кому нужен был странный гитарист-чечёточник, который не стремился выступать на публике?
Конечно, свою драгоценную гитару в Рыбачий он не привёз, оставив её кому-то на хранение в Харькове.
Ещё кто-то из наших захватил в Рыбачий «Спидолу». По вечерам иногда мы слушали сквозь шум и треск полузаглушенные «вражеские» радиоголоса, которые из Турции, как нам казалось, должны были бы пробиваться лучше, и румынскую «…музыку ушварэ-программу ля-популярэ.…» (была такая).
Хотя, были и ещё некоторые светлые моменты.
Например, футбол.
Мы договорились с местными ребятами о матче на местном футбольном поле. В один из солнечных дней он состоялся.

Это был день большого футбола.

Приз, конечно, был всё тот же — местный продукт из винограда.
Выиграл ХАИ, 2-й фак.
Коренным футболистам и группе их поддержки (фанам) это не понравилось, и в финале матча возник небольшой мордобой. В основном досталось нашему центровому — Валере Головченко (студенческая кличка-«Камрад»), т.к. именно он, редиска, играл лучше всех и забил победный гол.
Камраду поставили фингал под правый глаз. Правда, потом все полюбовно пришли к консенсусу и принялись за приз. А местные — в порядке компенсации нанесённого телесного повреждения — СУЩЕСТВЕННО-О-О увеличили призовой фонд.
В ситуации с фингалом очень помогла наша воспитатель со спорткафедры. Она сделала на глаз Камраду какую-то примочку из трав и это здорово подействовало. Правда, после раздела призового фонда и примочки на глаз, Валера уютно устроился на ночлег в тёплой комнате воспитателя и нам пришлось транспортировать его на своё место. На это он, открыв здоровый и не такой уж пьяный глаз, отреагировал лаконично — одним словом: «Козлы!».
День большого футбола запомнился ещё одним небольшим эпизодом. Перед корпусом, над откосом, на ночь ставили наш автокран (на базе не-то МАЗа, не-то КРАЗа) с длинной стрелой и с просторной водительской кабиной. Нам уже давно казалось, что спать в ней было бы не хуже, чем в сырой комнате. И в этот день, после празднования футбольной победы, мы, по-моему, с Тимом Воробьёвым, решили освоить новое место (так не хотелось в сырую, холодную ночлежку). Но водительская кабина оказалась запертой на замок и нас, почему-то, понесло в совершенно непригодную, но открытую, кабину крановщика, где не было места и одному.
Мы начали шевелить какие-то рукоятки и рычаги, торчавшие и мешавшие со всех сторон, и, видимо, спустили с тормоза или фиксатора тяжеленный блок кранового крюка, зачаленного стропами за передний бампер и подтянутого, как положено, в транспортном положении. Освобожденный блок совершил сложное движение маятника и свободно падающего тела одновременно, и полетел с грохотом с откоса, разматывая тросы с барабанов и запутывая их.
Мы вовремя ретировались, а утром издалека наблюдали как крановщик, безбожно матерясь, распутывал этот клубок.

И ещё запомнилась поездка в Ялту.

Втроем — с Воробьёвым Тимом и еще с кем-то (а кто был третий — уже точно не помню, кажется-Сердюк Виталий) — в воскресный день, когда у нас ещё имелись кое-какие деньги, мы отправились на автобусе в Ялту погулять.
День (в Ялте) был тёплый и солнечный. На набережной — просторно, без летней толчеи.
Море — синее, в отличие от свинцового — в Рыбачьем. Чайки.
Бесцельно шарахаясь по набережной, мы добрели до ресторана-поплавка. Он назывался, по-моему, «Прибой» (позже приходилось бывать в нём, уже после ХАИ, но название забылось).
План был — посидеть в этом тёплом кабачке над морем, хотя бы скромно (а в те времена, в Харькове, студенту с 5-ю рублями в кармане можно было в складчину маленьким коллективом сходить в «Центральный» или в «Интурист»).
Но когда мы оценили наш общий ресурс, оказалось, что его на всех не хватит. У кого-то возникла идея: бросить на пальцах — кому пойти, а потом он двум другим (кому не повезёт) расскажет что почём, и будем трепаться на зависть всем, что погуляли в кабаке, в Ялте, всей компанией.
Всё же, поразмыслив, решили, что идея — сомнительная. Вместо этого Тим Воробьёв, как крымчанин и знаток местных условий, предложил альтернативу: пойти на Ялтинский базар, где продавали в то время вино из бочек по ценам — как в Рыбачьем, а шашлыки, в полметра длиной, — за полтинник.
К тому же, продавцов, как и разновидностей (не скажу – сортов) вина, в разных углах базара было – прорва. И они охотно, но понемногу давали пробовать вино потенциальным покупателям бесплатно.
Там мы и провели остаток дня, чередуя шашлыки, дегустацию (в разных точках базара, чтобы не вызвать подозрений) и мелкую закупку вина, а вечером сытые и навеселе на остатки денег купили билеты на автобус и покатили в Рыбачий, ничуть не жалея о «Прибое» (или как его там?).
Ещё, по выходным мы выбирались куда-нибудь — подальше от довольно унылого зимой Рыбачьего, в район Судака и Нового Света.
Один раз, в солнечный, но очень ветреный и штормовой день, устроили купание в море. Вода была, кажется, градусов 7. Какой, с позволения сказать, «кайф» мы от этого получили — можно примерно представить по фотографии (особенно по сведённому судорогой лицу Игоря Ардабьева; он – второй слева). Одно могу сказать точно: моржей из нас не получилось — больше на это не потянуло.
В общем — развлекались, как могли.
Кое-что сохранилось на уцелевших фотографиях, включая и «моржевание», и другие воскресные развлечения (см. фото).

Под конец нашего срока в Рыбачий внезапно приехал ректор ХАИ Н.А.Масленников.

Ещё до встречи с нами он посмотрел на то, что мы успели сделать, и остался доволен. Видимо, поэтому так сдержано отнесся к «передовице» в нашем «СМИ».
Все собрались под навесом-столовкой, где он сначала выслушал отчёты воспитателя и комсорга Виничио. Задал им несколько вопросов. В частности, какие отношения с местными?
Виничио ответил, что с местными у нас контакт налажен, и народ подтвердил это заметным оживлением и одобрительным гулом.
Затем Николай Арсеньевич выступил перед нами. Очень эмоционально и искренне поблагодарил за проделанную работу. Назвал нас Корчагинцами и лучшей бригадой из всех, кто в то время был на стройках (при этом мы очень сильно себя зауважали), а потом, неожиданно, попросил остаться и поработать ещё дней 10-12, чтобы закончить начатое нами.
Это, конечно, большой радости у нас не вызвало, но он пообещал отдельно для нашей бригады сдвинуть сроки сессии.
Правда, потом о сдвиге забылось, да и никто из нас не обращался за льготами.
Все как-то выкрутились и без сдвига.
К 5-му курсу уже научились и привыкли осваивать любой предмет (кроме, конечно, «газухи» — газовой динамики и ещё пары-тройки, ей подобных) за три-четыре дня перед экзаменом. Лишь бы иметь или добыть хороший конспект, а лучше — не один. Из нескольких, как правило, получалась хорошая сборка.
В критических ситуациях выручали и коллективно приготовленные «бомбы», которые кочевали из группы в группу, дополнялись и восстанавливались по мере использования и износа.
Правда, для бомб требовалась «пиджачная» погода, поскольку «бомболюки» — большие, по формату бомб карманы из пришитых к подкладке пиджака носовых платков — можно было соорудить только в сочетании с пиджаком. Зимой с этим не было проблем, а вот летом — многое зависело от погоды, т.к. бюджет тогдашнего студента не позволял завести какой-нибудь летний, например – белый, «блайзер». Но это уже — отдельная большая тема….
Немного беспокоили, конечно, и запущенные курсовые, и предстоявший вынужденный пропуск занятий (больше 10 дней) в самом конце семестра, но это всё было где-то так далеко, в Харькове и больших переживаний не вызывало.
Правда, надоели уже и сырость, и холод, но главная проблема была не в этом и не в близкой сессии, а в отсутствии наличных денег на личных текущих счетах, т.е. в карманах, — ибо возможности бартера и нумизматики к тому времени были почти исчерпаны — никто ведь не рассчитывал на дополнительный срок.
Об этом сказали Николаю Арсеньевичу, и он предложил завтра же телеграфом перевести нам стипендию, на что все дружно завозражали, т.к. понимали, что до Харькова она большей частью не доедет.
Но тогда что?!
Материальная помощь… и телеграфом!
Он сказал:
«Будет! Но — небольшая, т. к. вас много».
Но завтра!
И телеграфом!
И, действительно, на второй день телеграфным переводом мы получили по 15 (или 20 р. – точно не помню) на студенческую душу.
Вообще, Масленников Н.А. был человек слова.
Я думаю,  он очень много сделал для ХАИ. Особенно для расширения институтской базы. Иногда, может быть,  и в ущерб (но, на мой взгляд, лишь с формальной точки зрения) учебному процессу, что и послужило, как помнится, поводом для интриг в отношении его и отстранения от должности ректора…

В этой связи хочется сказать, что я, как, наверное, и многие выпускники наших лет, поддерживаю идею – установить Н.А. Масленникову мемориальную доску на стене центрального корпуса ХАИ (хотя бы!) и обращение по этому поводу к нынешнему руководству института, о котором я читал на странице Масленников Н.А. на сайте неформальных историй о ХАИ и хаевцах www.aoleynik.info.

В конце он спросил, какие ещё есть проблемы.
И тут Виничио выдал!!!
Он сказал, что хлеб мы покупаем в магазине за наличные (и это была правда). И, дескать, пока придёт помощь… То да сё… А хлеб нужно покупать…
На что Николай Арсеньевич понимающе кивнул, достал бумажник, из него — два червонца и спросил: «На пару дней достаточно?»
И тут со стороны Виничио последовала многозначительная пауза…
От неожиданной ситуации повисла гробовая тишина… Мы готовы были провалиться сквозь землю…
После этого к двум червонцам присоединился ещё один…
Позже, когда все наехали на Виничио за проделанный трюк, он резонно заметил, что «…старался для вас-дураков…» и добавил, что червонцев там ещё оставалось много, чего нам не видно было  издалека… Это немного остудило бригаду.
Дело в том, что хлеб стоил тогда меньше 20 коп. за буханку.
Хлеб мы закупили, а на «сдачу» — две 20-литровые канистры вина. И ещё что-то осталось на потом.
Народ постепенно успокоился. Виничио простили и даже больше того…
А потом ещё долго и искренне произносили тосты за здоровье нашего ректора.
Доверие мы оправдали.
Свою часть работы над «стратегически важным объектом» (канализационным отстойником) закончили.
Пора было собираться в Харьков.

Как мы покидали Рыбачье.
(«…расстаял в тумане посёлок Рыбачье….»)

По поводу отъезда решили устроить прощальный ужин-банкет.
В основном стол должны были обеспечить повара, но главные топливные компоненты нужно было закупить.
За нашу работу полагалась оплата. После вычетов за питание суммы заработков ожидались скромные — даже по советским меркам. Поэтому официально в какое-то симферопольское СМУ (строительно-монтажное управление) оформили на работу всего трёх человек, чтобы не таскаться в это СМУ всей оравой (так нам объяснили), а на самом деле, я думаю, по другим причинам. Великих комбинаторов в разных СМУ и тогда уже хватало. В числе трёх оказались: Витя Калугин (по кличке «Тыча»), я и ещё кто-то третий — не помню кто.
Мы должны были поехать в Симферополь, получить деньги в кассе СМУ и разделить между всеми в бригаде. Попутно нам поручили и закупку главных компонентов для банкета: водки, вина, пива и чего-то из закуски.
В день ужина-банкета, пораньше утром, наш водитель повез нас в Симферополь на бессмертном железном УАЗике.
Одеты мы были легко, в какие-то строительные куртки, поскольку на побережье держалась хоть и небольшая, но всё же плюсовая температура. Хотя, вообще-то, тёплой одежды у нас и не было, кроме зимней куртки авиатехника у Вити Калугина (в которой он — на фотографии, в день купания в море), но была ли она на нем в день поездки – трудно сказать. А железный УАЗик, казалось, состоял из одних щелей и продувался капитально, как аэродинамическая труба.
На перевале мы поняли, что дали маху. И в Симферополе оказалось минус пять, а в СМУ сказали, что деньги будут только к концу дня. В итоге – перспектива: ожидать в соседнем со СМУ дворе в промёрзшем УАЗике, целый день.
Наш водитель всё время бегал по магазинам в поисках чего-то.
Чтобы не замёрзнуть, мы попросили его оставить включённый двигатель. Он согласился. Показал, как заводить на холоде и прочее, оставил ключи и ушёл на поиски чего-то.
Какое-то время движок нас согревал. Но вскоре сидеть на железных лавках вдоль бортов УАЗика всё равно стало холодно. Хотя мы и грелись, по очереди, на месте водителя, где было потеплее, но калории иссякли (выехали рано, слегка перекусив). Да и мы проголодались.
Послали гонца в ближайший гастроном. Купили бутылку водки, по бутылке пива на брата, золотистую копчёную скумбрию (одну, но большую!) и хлеб (полбуханки!). Это и плюс — заведённый движок помогли продержаться ещё какое-то время. Но постепенно согревающий эффект пошел на убыль, и мы совершили ошибку: сделали дубль — повторили в точности весь первый наш набор из гастронома.
В то время Теория Лигрилы ещё не пошла в широкие массы, а подобный эксперимент при таких же начальных условиях ранее нами не проводился. Получился перебор в лигрилах (литр х градус на рыло).
Первым проявлением и следствием совершённой ошибки, лично у меня, явилось неудержимое желание порулить УАЗиком.
Дело в том, что я с детства испытывал тягу к машинам, мотоциклам, мотороллерам, а возможности порулить были ограниченные. Греясь на месте водителя, я решил сделать пару кругов по просторному двору. Как и положено, несколько раз заглох, но потом поехал. И тут захотелось на широкий простор улицы. Я уже направился к выезду со двора, но, к счастью, опять заглох и пока пытался завести мотор, откуда ни возьмись, появился наш водитель.
Водитель оказался на редкость миролюбивым. А возможно, ему — нормальному, уже не очень молодому человеку и в голову не пришло, что я нацелился на улицу. Он даже не матерился. Пожурил нас идиотов, загнал машину в угол двора, забрал ключи и опять ушёл куда-то.
Дальнейшее помнилось смутно. Наконец-то мы дождались денег. Много раз у кассы, где никого не было кроме нас, мы пересчитывали их: несколько сотен рублевыми и трёхрублёвыми бумажками (как будто деньги мы получали не в СМУ, а от какого-то нищего на паперти).
Купюры, почему-то, рассыпались по полу коридора и их разносил сквозняк, а сумма получалась каждый раз новая, сколько бы мы её не пересчитывали.
Сначала мы довели кассиршу до белого каления, а потом и до истерики. Но не могли же мы просто так, с бухты-барахты, взять и порасписываться в ведомости!!! Ведь деньги – коллективные, и мы должны были всё досконально проверить!!!
Мы никак не могли ей это втолковать!!!
В конце — концов помог наш водитель. Ему мы доверяли.
Как закупали компоненты для банкета — не мог вспомнить никто. Наверное, опять выручил тот же водитель. Наконец мы поехали.
Сознание и память начали работать, когда у нас появился груз и ответственность за него.
Дело в том, что груз был в основном в стеклянной таре – бутылки со спиртным, банки с икрой заморской (кабачковой) и т.п., а ни у нас, ни в железной будке УАЗика, не было ничего, куда бы можно было это безопасно сложить. Полиэтиленовые кульки, к счастью для человечества или для СССР, в те времена ещё не существовали. Оставалось только рассовать всё в куртки, штанины брюк, часть держать в охапку, а ещё часть прижать ногами к полу между какими-то покрышками.
Дорога была извилистая. И, как ни старался водитель ехать плавно, понимая ситуацию и наше состояние, штормило нас прилично. Иногда смывало с лавок, но бутылки и банки мы держали мёртвой хваткой. Забегая вперед, скажу, что весь груз мы доставили без потерь.
Поначалу холод донимал не сильно. Но самое неприятное было впереди.
На перевале вдруг заглох двигатель. Полетела катушка зажигания, и мы застряли надолго. Пока водитель выяснял причину, мы пытались чем-то помогать, но толку от нас было мало. Потом он вышел на дорогу, голосовал, останавливал какие-то машины, о чём-то договаривался. Нам оставалось только ждать в будке УАЗика в обнимку с банками и бутылками. Было уже совсем темно. Сколько часов мы проторчали на перевале — никто не соображал. Было холодно. Зуб на зуб не попадал. Задубели, как мумии, но головы не прояснялись, а, наоборот, от холода еще больше отупели.
Наконец, наверное, кто-то подвез катушку, и мы вскоре поехали. Опять мотало в тёмной железной будке, но мы держали всё мертво, поскольку руки на холоде уже не сильно разгибались.
Когда приехали в лагерь, в Рыбачье — трудно сказать. Была, если не ночь, то очень поздний вечер. Нас встретили разъярённые соплеменники, но, увидев замёрзших,посиневших, скрюченных и окостеневших, но мёртво державших драгоценный груз, и узнав от того же водителя (больше никто связно говорить не мог) — почему нас так долго не было, остыли.
Труднее всего было с Витей Калугиным. Он спал, зажав бутылки, и стоило большого труда их у него выцарапать.
Нас закутали во что-то тёплое. Налили по стакану чего-то крепкого, но при этом никто не учёл уже принятые нами лигрилы, и уложили в какой-то тёплой комнате с «козлом».
На этом для нас троих прощальный ужин-банкет закончился. Хотя другие, по всей вероятности, ещё «погуляли»…
Утром мы уехали.
Сначала автобусом до Симферополя, а дальше — поездом до Харькова.
Как ехали — никто не помнил. Спали все поголовно: в автобусе, потом в поезде — впервые, за всё время, оказавшись в уютном тепле.
Проблески памяти сохранили только стук колес, чёрный ночной проём окна и в нём — бешено летящий горизонтально, освещённый светом из вагона, белый снег.
На носу был новый год. 1970-й.
Как давно это было. И где теперь большинство нашей крымской бригады «корчагинцев»?
С той поры я ни разу не был в Рыбачьем.
Возможно потому, что не бросил в море монету с причала.

 И напоследок… из  бригады «корчагинцев» — те, кто оставался в моём поле зрения, а многих уже нет в живых – прожили жизнь достойно и были хорошими   специалистами-каждый в своём деле.
* *
*

P.S.
Историческая справка (сведения от разных Вик.)
Поселок Рыбачье – красивое, с претензией на романтику в духе Грина Александра, советское название села выдумано после 1945 года, хотя серьёзных рыбаков, кроме любителей половить на удочку или на «фантомас», или поглушить рыбу глубинными бомбами, похоже, туда так и не завезли.
Татарское название при советской власти, до депортации крымских татар (а точнее, до 1945г.), — село Туак.
При петербургских царях – Тувак.
Ещё раньше, при греках-византийцах и в период захвата южного побережья Крыма генуэзцами, в ХIV-XV в.в., – Дувак.
При протекторате Османской Империи и во все остальные периоды существования Крымского Ханства – точно не знаю, но похоже, что тоже – Дувак, Тувак или Туак.
Село основано в «нулевые годы», т.е. В САМОМ НАЧАЛЕ НАШЕЙ ЭРЫ -ДВЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ НАЗАД(!!!!!!!) (не путать с «нулевыми» бандитскими – 2000-ми годами).
Кто бы мог подумать?!
Первоначально в нём проживало несколько семей мусульман и ранних христиан, а чуть позже (и почти 2 тысячи лет подряд, вплоть до депортации в 1944 г.) – подавляющее большинство – мусульмане-крымские татары.
Да-а-а-а…!
Вот я и думаю… Две тысячи лет…
Эпохи, завоеватели, покорители, освободители, собиратели и пожиратели земель…
Греки-византийцы, генуэзцы, питерские цари и царицы; грузино-московский, а теперь вот ещё, и московско-питерский – не то цари, не то самозванцы…
Завоевателей и покорителей было тьма, а самый главный и «стратегически важный объект» построить, кроме нас-хаёвцев, было некому. Хотя, например, римляне (древние) ведь ещё раньше, задолго до Византии и до Туака, у себя дома соорудили нечто подобное, что и до сих пор пользуют. Да ещё и водопровод в придачу.
Так бы и ходили все завоеватели в заведения «Мэ» и «Жо», как на нашей фотографии или в «Бриллиантовой руке» (в чуть более изысканном варианте дизайна – при кафе «Ива»), — в «туалэт типа сортир » — по определению Лёлика-Папанова, если бы не наша бригада «корчагинцев».
Конечно, дали бы освободители и собиратели коренному народу покой (вместо депортации), — он бы, наверняка, и без нас это построил, да и еще много чего другого — полезного и прекрасного. Ведь очень трудолюбивые, умелые и сильные люди. Ну и не Бахчисарайский же дворец мы соорудили в конце-то концов.
(К слову: сейчас трехсотлетние балки кровли большой Ханской мечети Бахчисарайского дворца — видимо, из ценного сорта дерева — «собиратели» пилят и толкают куда-то, вместе с древней черепицей, под предлогом реконструкции дворца, навсегда закрывая тем самым возможность сделать его объектом Всемирного культурно-исторического наследия ЮНЕСКО).
Но завоевателям и собирателям не до этого, да и незачем.
Они ведь всегда – временно и «на халяву».
Да и чужую землю загадить не жалко, тем более, что и свою-то не привыкли беречь и содержать в чистоте.
А если уж что-то строить, то так, чтобы оно стреляло, взрывало, или пугало – в худшем случае; или, по крайней мере, сияло и блестело на всю округу, поражая своей бессмысленной грандиозностью и нелепостью.
Кому теперь служат они – наш «стратегически важный объект» и спортлагерь ХАИ?
И кто их будет чистить, отмывать и восстанавливать после очередных покорителей Крыма? Возможно, это достанется новым поколениям хаёвцев, как в 1945-ом нашим предшественникам выпало восстанавливать ХАИ, а в 60-е нам – расширять его и строить дальше.

Нехода В.Г.
Харьков. Январь-февраль 2018 г.
————————————————————————————————————————-

Примечания автора
*) Имеется в виду УАЗ-452. В народе – УАЗ-«буханка» или УАЗ-«таблетка». То ли из-за формы кузова, похожего на буханку хлеба — «кирпич», то ли из-за распространённых машин скорой помощи и развозчиков продуктов (хлеба) на базе этого кузова. Выпускается с 1966 г. и по сей день (теперь уже как УАЗ-3909). Хотя приставки «буханка» и «таблетка» появились гораздо позже 1970-ых годов.
**) Так называли ординарное креплёное вино под названием «Біле міцне», популярное среди студентов ХАИ (за неимением других в гастрономе при общежитии №1), которое продавалось вначале в бутылках по 0,7л — «огнетушителях», а позже – и в 3-хлитровых, с закатанными крышками, банках. Очевидно, с учетом спроса среди хаёвцев.

 C ДНЕМ АВИАЦИИ И КОСМОНАВТИКИ! 10 ЛЕТ ПОЛЕТУ ХАЕВЦА!

Кононенко Олег ХАИ8 апреля 2008 года в 11 часов 16 минут с космодрома Байконур стартовал космический корабль «Союз ТМА-12» с 17-й основной экспедицией МКС на борту.

В состав экипажа входил бортинженер-испытатель Олег Кононенко, выпускник ХАИ 1988 года.

Более полугода экипаж корабля осуществлял эксперименты в области биологии и техники. Всего было выполнено 47 научных экспериментов. 10 июля 2008 года Олег Кононенко совершил свой первый выход в открытый космос продолжительностью 6 часов 18 минут, второй выход состоялся 15 июля 2008 года и продлился 5 часов 54 минуты. Только представьте: 12 часов 12 минут в безвоздушном пространстве!

Долгие 12 лет Олег шел к своему космическому полету. Все эти годы были заполнены учебой, работой и непрерывной подготовкой. Бесконечные тренировки для поддержания отличной спортивной формы, постоянная работа над собой и всепоглощающее желание изведать Вселенную и постичь тайны космоса… Он дважды был дублером своих коллег, однако различные обстоятельства отдаляли заветную цель. Недаром говорят:: только сильный человек может идти к заветной цели от неудачи к неудаче, но без потери энтузиазма.

2008 год для Кононенко был знаменательным вдвойне: первый полет в космос и 20 лет выпуска из ХАИ. 24 мая 2008 г., когда вуз отмечал День ХАИ, состоялась прямая телефонная связь ХАИ с Международной космической станцией: разговаривали ректор ХАИ Владимир Станиславович Кривцов и космонавт ХАИ Олег Дмитриевич Кононенко. Мало какой вуз может похвастать тем, что поздравление с главным праздником вуза (для ХАИ – это День ХАИ) получил прямо из космоса. С собой на орбиту Олег брал частичку ХАИ – модель самолета ХАИ-1.

По окончании полета и послеполетной реабилитации выпускник ХАИ Олег Кононенко по приглашению ректора 5 и 6 марта 2009 года снова побывал в стенах родного университета и передал облетанные сувениры: модель самолета « XАИ-1», студенческий билет, газету «За авиакадры», фотографии «хаевских» реликвий в иллюминаторе МКС на фоне планеты Земля и фильм о космической экспедиции.

На следующий день космонавта встречал факультет ракетно-космической техники, который Олег Кононенко заканчивал. Вспомнились перипетии учебы, однокурсники, учебные дисциплины и преподаватели. И, конечно, теплой оказалась встреча со студентами. Общение было настолько воодушевляющим, что студенческая молодежь решительно настроилась на космический путь, проложенный первым космонавтом из ХАИ.

Второй космеческий полет  -  21-го декабря 2011-го года. Командир корабля «Союз ТМА-03М» космонавт Кононенко отправился на МКС с  Андре Кейперсом и Дональдом Петтитом. На МКС был бортинженером 30-й и командиром 31-й основной экспедиции. На станции выполнял задачи бортового инженера и выполнил свой третий выход в космическое пространство, который также продлился чуть более шести часов. Проведя на борту станции около 190 дней, Олег Дмитриевич возвратился на Землю.

Спустя полгода после проведения своего второго космического полета, космонавт Кононенко стал начальником одной из групп отряда космонавтов, в которой состояли опытные космонавты. А в 2013-м году был назначен заместителем командира отряда.

С последующей космической подготовкой Олег Дмитриевич тренировался на нескольких тренажерах космических кораблей, а также участвовал в тренировке по выживанию зимой в лесисто-болотистой местности.

Третий космоческий  полет - 23 июля 2015-го года. 50-летний космонавт Кононенко вместе с двумя другими членами экипажа аппарата «Союз ТМА-17М» Кими Юи (Япония) и Челли Линдгреном (США)  пристыковался к одному из сегментов МКС – исследовательскому модулю «Рассвет». Проведя 140 дней на борту станции и выполнив поставленные задачи, 11-го декабря корабль отстыковался и отправился на Землю.

 

Кононенко Олег ХАИ

 Кононенко Олег ХАИ
Кононенко Олег ХАИ

Кононенко Олег ХАИ

От КУШНАРЕНКО АЛЕКСАНДРА, выпускника 3-го факультета 1992 года

Песня «Звезда» записана студентами ХАИ, ими снят клип-посвящение всем, кто своими делами, а иногда и жизнью открыл человечеству дорогу к звездам… Записана в студии Андрея Козина (4-й факультет ХАИ) Татьяной Поспеловой и Алексеем Мирошниченко (3-й факультет ХАИ).