ХРАБРОВ Евгений, 3-й факультет, 1980 г. выпуска (Украина, Киев)

Храбров Евгений ХАИХрабров Евгений ХАИ«Ты помнишь, как всё начиналось..?»
Теперь после защиты хаёвцы возят друг дружку в тазике и поливают водой. Откуда пошла и есть такая традиция, не ведают… Вот мой вариант…
А дело было в 1975 году так.
Настала пора Зиссеру, как честному, в этом смысле, человеку — жениться.
Так мы со Швецом его, Зиссера, предварительно отрезвив в душе, с душа-же доставивши в ванночке на 3-й этаж, по 3-му же этажу, в этой же детской ванночке к Светлане и везли в мокрых литовских трусах.
Паршинцев Шура, при этом, провозглашал громко: «Но-о-о-о! Залётныя!»
Зиссер был немного подсахарен, чтобы, значит, невесте было сладко и подсолен, чтобы уже ему жизнь медом не казалась.
Следом мокрого Бекетова доставили (в детской ванночке) с женского душа на 4 этаж, он был «без ничего», но в очках-хамелеонах (эксклюзив на то время).
Его на следующий день в коммунистическую партию не приняли почему-то, хотя кандидатский срок он перенес нормально.
Балдуевскую чугунную сковородку разбили (не специально!) об стену. На счастье, конечно!
А на то место — на стене, где сковородка разбилась, Витя Троцкий приспособил портрет академика Бредихина (один из родоначальников спектрального анализа излучения звезд и комет, директор Пулковской обсерватории).
Стулья отформатировали в режим — две ножки сверху, спинка вниз.
Сидя лицом к ножкам на отформатированных стульях, держась за ножки отформатированных стульев, водили хоровод.
Исполняли фантазии на тему Beatles — «Желтая подводная лодка»
We all live in a yellow submarine,
Yellow submarine, yellow submarine

In the town where I was born
Lived a man who sailed to sea
And he told us of his life
In the land of submarines
So we sailed up to the sun
Till we found a sea of green
And we lived beneath the waves
in our yellow submarine

Chorus: ХОРОМ
We all live in a yellow submarine
Yellow submarine, yellow submarine

And our friends are all aboard
Many more of them live next door
And the band begins to play

Chorus:
(Full speed ahead Mr. Boatswain,
full speed ahead
Full speed ahead it is, Sgt.
Cut the cable, drop the cable
Aye, Sir, aye
Captain, captain)

As we live a life of ease
Every one of us has all we need
Sky of blue and sea of green
In our yellow submarine

Очевидно, это и было тем фактором, в результате которого под нами, этажом ниже, перегорели лампочки, а над нами, этажом выше, со шкафов попадали учебники по РКТМ, ТОЭ и другим прикладным наукам.
Закуской к напитку из реликтового 20-ти литрового тульского самовара (пиво из «Дроздов» с перманентным добавлением дорогой водки из «Интуриста») были — кета, горбуша и икра.
Олег Швец комментировал: «Хорошую закуску придумали индусы».
Бекетов Сережа отдыхал под кроватью. Настоял на этом. Имел право, всё-таки без 5-минут член партии. Мы его укрыли, естественно. Половиками чистыми.
Если бы он не выполз в одних очках оттуда, когда группа порядка пришла, быть ему членом Коммунистической партии Советского Союза!
Шура Паршинцев пытался направить левой ногой его на путь истинный (под кровать). Мол, «Место!». Но без пяти минут коммунист в одних очках-хамелеонах и на карачках из строя отлучаться не пожелал. При этом очки на Серёже под кроватью были светлые, а на свету стали темнеть. Это естесссственно-с.
Барышня из группы порядка была шокирована полиэффектом (комментировать не могла):
- явления голого Бекетова,
- на карачках,
- выползающего из под кровати в направлении к ней,
- в меняющих на глазах очках цвет.
Прямо «туннельный эффект» какой-то. Винер–Хопс – отдыхает!
Прокатный телевизор «Берёзка» — не разбили. Пощадили его, исключительно, за песню, которую он транслировал ни к месту, но нам нравилось. Про 5 минут в исполнении Гурченко.
Баба Вера писала объяснительную про Зиссера: «Смотрю бежит мальчик голый в душ. Свят, свят — заболел мальчик! Смотрю его уже в ванночке наверх тащют. Мальчик в трусах. Но такие трусы, что всё равно, что без трусов».
Сережа (кандидат в КПСС) написал закладную, а я — покаянную.
Блюм, председатель студсовета 3-й общаги, заценил, восхищался искренне. Детально интересовался. Радовался.
Шуру Паршинцева опубликовали в органе стенной печати у главной проходной, очень натуралистично, с тощей задницей. Ну, не Кукрыниксы?
Нас, всех пятерых, отчислили «за поведение».
Восстановили через 9 дней. Комсомол заступился (группа, факультет, институт – перевесом в один совещательный голос). Муня организовал сбор подписей на имя Кононенко (ректор) по всему институту в нашу защиту, святой человек. Поддержали 1-й и 2-й факультеты.
В ХАИ это абсолютный рекорд восстановления после отчисления.
А добрая традиция возить в ванночке по этажам мокрых хаёвцев — прижилась, распространилась на все общаги всех факультетов ордена В.И. Ленина имени Н.Е.Жуковского Харьковского авиационного института.

За сим,
Очевидец и активный участник событий,
Евгений Храбров (ХАИ, 1973-1980)

 СТОЛБОВ Евгений, 1-й факультет, 1989 — 1991г.г. (Россия, Петропавлоск-Камчатский)

Столбов Евгений ХАИПопал я в ХАИ, вообще в Харьков, можно сказать случайно, после неудачной попытки поступления в БВВАУЛ в Балашове Саратовской области в 1989 году. Поступил »сходу», почти, да вообще, не готовился, наудачу. Учился на первом факультете, факультете Самолетостроения. На абитуре и потом жил в Десятке, где приобрел большое количество сотоварищей и подруг. Отучился два курса и после неудачных попыток стать все-таки летчиком подался в родную Мореходку в Петропавловске-Камчатском.
Но с некоторыми сокурсниками нашлись в социальных сетях и поддерживаем связь, иногда выпадает удача встретиться… Разбросала жизнь нас по всему свету, многие работают за границей бывшего союза, большая часть по России, редко кто осел дома, да и моя оседлость, морская, тоже понятие сомнительное.
Школу жизни, прошедшую в ХАИ, опыт, полученный в стенах нашего института, не забываю никогда. А в самых наисложнейших ситуациях, когда уже казалось бы нет выхода, делаю полный стоп и, как в Хаевское время, перед экзаменом, перевожу дыхание, собираюсь с мыслями, раскладываю все по полочкам, определяю цели и… достигаю нужного результата, поражая их одну за другой.
И по-правде говоря, пока что не было ни одного промаха, только если у меня не пропадал интерес к окончательному результату. Поэтому стараюсь смотреть на жизнь оптимистично, да и смотрю всегда, знаю, что все в руках наших. И друзей своих, окружение свое, стараюсь зажигать и гореть вместе со мной. Иначе не могу, не получается.
И все это благодаря тому, что я приобрел в ХАИ. Думаю многие из нас идут также по жизни, многие не могут жить без цели и трудностей-сложностей, но и думаю, что все, ну хотя бы многие из нас, с радостью их принимают и преодолевают.
ХАИ -это школа жизни, школа выживания, школа становления… Там мы становились людьми, приобретали друзей на всю жизнь, закаляли характер, себя…
Я сейчас сынам своим рассказываю, учу их, о нашей жизни ТАМ, это ж какой ОПЫТ!!!
Такие мы Хаевцы, такое наше ХАИ!!!

 КОТЕЛЕВСКИЙ Юрий, 2-ой факультет, 1971 г. выпуска (Украина, Обухов)

Котелевский Юрий ХАИСвидетельствую: в 1969 году студент 2-го ф-та, гр. 243-а, Смелянец В.Г., проживавший в общежитии 2, к.310, на спор, за один час, в лесопарковской столовой (на кольце трамвая № 7, 12 — ныне кафе) выпил 20 кружек пива. Там же, его одногруппник, проживавший там же, за то же время выпил 10 кружек. Через час оба спали, в указанной комнате, при этом первый был розовым и мирно храпел, а второй был несколько зеленоват и стонал. Вместе с группой однокурсников, примерно человек 15, обсуждающих данное событие в указанной комнате, мы проследовали в туалет, за первым субъектом и проследили процесс опорожнения. Все пришли к выводу, что процесс длился значительно дольше, чем в обычном режиме, при этом субъект ничего и, как выяснилось потом, никого не видел. С моих слов записано верно.

 ГРИНЧИШИН Юрий, 4-й факультет, 1986 г. выпуска (Украина, Днепропетровск)

Гринчишин Юрий ХАИИсторий много, и каждая дорога, но «выпукло» перед глазами — экзамен, практически совмещенный с приемом курсового по аэродинамике в исполнении АРКАДИЯ ГРИГОРЬЕВИЧА САХНО.
Происходило в течение двух суток.
Сутки первые (до экзамена):
я принес «готовый» проект… Ни тени негодования со стороны преподавателя. Тщательно вычитана записка; выявлено несоблюдение закономерностей; найдены сбойные колонки в «простынях» распечаток (очки при этом сдвигались на сократовский лоб); ткнуто носом в формулы, указано на причины; отослано по-блату, внеочереди, к оператору ночной смены ВЦ для пересчета (благо, все в самолетке); еще раз проверено; построены графики; заданы вопросы; в хвостовке проставлен зачет с оценкой…
Ни единого грубого слова (так и хочется сказать, «мата»), полное проникновение в студенческие проблемы, невообразимое, ангельское терпение!!!…
Сутки вторые (остаток первых мною проведен в угрызениях совести и чтении учебника), экзамен:
красная простыня на столе в 8-45 выразительнее любой корриды, но воспринимается расплывчато… Берется билет, «садится» на первую парту, готовится… Первая попытка сдачи… Дополнительный вопрос, Вторая… Аналогично… Третья… Становится интересно… Пол группы уже в «Лесном»… Теперь нас осталось трое… В конце концов — один на один!
Вышли за проходную в 23-10, мирно беседуя о проблемах устойчивости в аэродинамике и скорочтения (в обучении).
Оценка «4″.
Я оценил выдержку Аркадия Григорьевича вполне и запомнил навсегда!

 ГРИНЧИШИН Юрий, 4-й факультет, 1986 г. выпуска (Украина, Днепропетровск)

Гринчишие Юрий ХАИНесомненный кумир студентов – ПРОЦЕНКО ВЛАДИМИР СИДОРОВИЧ.
Владимир Сидорович — человек демократичный и снисходительный… до определенной меры. Мой же провинциальный оптимизм был дополнен опытом, показавшим, каким он бывает в гневе. Тройбан на первой сессии без права пересдачи поверг меня в отчаяние, в состояние предсуицидальное… Чего жалеть, сам виноват.
Но известен пример более яркой и здоровой реакции на неудачу, неспроста жизнь свела с Тюриным А.И. — через четверть века мы выявили некое сходство студенческих судеб. Сдавая тот же экзамен В.С. Проценко, Тюрин выпросил «2». А когда подобревший профессор назначил дату пересдачи и предложил в определенное время прийти к нему на дополнительную консультацию, тот ответил: «Владимир Сидорович, на это время у нас с товарищами запланирован поход на пиво, на Хому…». Такое самообладание вырабатывается в сибирских деревнях, когда по Вам лунной ночью палят из ружья пьяные охотники. У Тюрина был такой опыт(!), посему ответ честный, без истерик. Но и подобную откровенность мог позволить себе не всякий кандидат наук… В конце концов, экзамен был сдан на «4».

 ГРИНЧИШИН Юрий, 4-й факультет, 1986 г. выпуска (Украина, Днепропетровск)

Гринчишин Юрий ХАИПервое впечатление самое верное. Оно ошеломило.
После первой переклички потока из 120 человек преподаватель мог к каждому студенту обратиться по фамилии. Блестящий лектор, он был в состоянии не только мобилизовать, но и вдохновлять аудиторию. Все понимали, этот предмет не выучить нельзя, обратное было бы безнравственно. Прекрасно продуманный, выверенный материал был донесен до каждого, давался под запись и закреплялся примерами. Примеры решались им же устно, быстрее, чем контрольный расчет на калькуляторе (исходные данные брались «из зала»). Единожды в течение семестра он вошел в аудиторию через 1,5 минуты после звонка, и за это время по рядам успела прокатиться волна беспокойства: «неужели опаздывает»..? Зато каждый академический час заканчивался не по звонку, а на 5-7 минут раньше, и мы успевали сбегать в буфет. Искусство лектора – божий дар. Чего греха таить, и в те времена были преподаватели, «читавшие» для двоих-троих избранных в первых рядах, или для самих себя (ни для кого). Нашей группе повезло, он вел у нас практические занятия.
Не могу не процитировать здесь краткий, как тост, рассказ моего одногруппника Набокова А.: «Через шесть лет после окончания ХАИ мы столкнулись в троллейбусе лицом к лицу.
– Здравствуйте, Сергей Андреевич.
– Здравствуйте, Набоков.
… Лучшего приветствия мне было не нужно, да и, по правде говоря, не доводилось слышать…»
Да, уважаемые: СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ ПОЛТАРУШНИКОВ.