«Ты помнишь, как всё начиналось..?»
Теперь после защиты хаёвцы возят друг дружку в тазике и поливают водой. Откуда пошла и есть такая традиция, не ведают… Вот мой вариант…
А дело было в 1975 году так.
Настала пора Зиссеру, как честному, в этом смысле, человеку — жениться.
Так мы со Швецом его, Зиссера, предварительно отрезвив в душе, с душа-же доставивши в ванночке на 3-й этаж, по 3-му же этажу, в этой же детской ванночке к Светлане и везли в мокрых литовских трусах.
Паршинцев Шура, при этом, провозглашал громко: «Но-о-о-о! Залётныя!»
Зиссер был немного подсахарен, чтобы, значит, невесте было сладко и подсолен, чтобы уже ему жизнь медом не казалась.
Следом мокрого Бекетова доставили (в детской ванночке) с женского душа на 4 этаж, он был «без ничего», но в очках-хамелеонах (эксклюзив на то время).
Его на следующий день в коммунистическую партию не приняли почему-то, хотя кандидатский срок он перенес нормально.
Балдуевскую чугунную сковородку разбили (не специально!) об стену. На счастье, конечно!
А на то место — на стене, где сковородка разбилась, Витя Троцкий приспособил портрет академика Бредихина (один из родоначальников спектрального анализа излучения звезд и комет, директор Пулковской обсерватории).
Стулья отформатировали в режим — две ножки сверху, спинка вниз.
Сидя лицом к ножкам на отформатированных стульях, держась за ножки отформатированных стульев, водили хоровод.
Исполняли фантазии на тему Beatles — «Желтая подводная лодка»
We all live in a yellow submarine,
Yellow submarine, yellow submarine
In the town where I was born
Lived a man who sailed to sea
And he told us of his life
In the land of submarines
So we sailed up to the sun
Till we found a sea of green
And we lived beneath the waves
in our yellow submarine
Chorus: ХОРОМ
We all live in a yellow submarine
Yellow submarine, yellow submarine
And our friends are all aboard
Many more of them live next door
And the band begins to play
Chorus:
(Full speed ahead Mr. Boatswain,
full speed ahead
Full speed ahead it is, Sgt.
Cut the cable, drop the cable
Aye, Sir, aye
Captain, captain)
As we live a life of ease
Every one of us has all we need
Sky of blue and sea of green
In our yellow submarine
Очевидно, это и было тем фактором, в результате которого под нами, этажом ниже, перегорели лампочки, а над нами, этажом выше, со шкафов попадали учебники по РКТМ, ТОЭ и другим прикладным наукам.
Закуской к напитку из реликтового 20-ти литрового тульского самовара (пиво из «Дроздов» с перманентным добавлением дорогой водки из «Интуриста») были — кета, горбуша и икра.
Олег Швец комментировал: «Хорошую закуску придумали индусы».
Бекетов Сережа отдыхал под кроватью. Настоял на этом. Имел право, всё-таки без 5-минут член партии. Мы его укрыли, естественно. Половиками чистыми.
Если бы он не выполз в одних очках оттуда, когда группа порядка пришла, быть ему членом Коммунистической партии Советского Союза!
Шура Паршинцев пытался направить левой ногой его на путь истинный (под кровать). Мол, «Место!». Но без пяти минут коммунист в одних очках-хамелеонах и на карачках из строя отлучаться не пожелал. При этом очки на Серёже под кроватью были светлые, а на свету стали темнеть. Это естесссственно-с.
Барышня из группы порядка была шокирована полиэффектом (комментировать не могла):
- явления голого Бекетова,
- на карачках,
- выползающего из под кровати в направлении к ней,
- в меняющих на глазах очках цвет.
Прямо «туннельный эффект» какой-то. Винер–Хопс – отдыхает!
Прокатный телевизор «Берёзка» — не разбили. Пощадили его, исключительно, за песню, которую он транслировал ни к месту, но нам нравилось. Про 5 минут в исполнении Гурченко.
Баба Вера писала объяснительную про Зиссера: «Смотрю бежит мальчик голый в душ. Свят, свят — заболел мальчик! Смотрю его уже в ванночке наверх тащют. Мальчик в трусах. Но такие трусы, что всё равно, что без трусов».
Сережа (кандидат в КПСС) написал закладную, а я — покаянную.
Блюм, председатель студсовета 3-й общаги, заценил, восхищался искренне. Детально интересовался. Радовался.
Шуру Паршинцева опубликовали в органе стенной печати у главной проходной, очень натуралистично, с тощей задницей. Ну, не Кукрыниксы?
Нас, всех пятерых, отчислили «за поведение».
Восстановили через 9 дней. Комсомол заступился (группа, факультет, институт – перевесом в один совещательный голос). Муня организовал сбор подписей на имя Кононенко (ректор) по всему институту в нашу защиту, святой человек. Поддержали 1-й и 2-й факультеты.
В ХАИ это абсолютный рекорд восстановления после отчисления.
А добрая традиция возить в ванночке по этажам мокрых хаёвцев — прижилась, распространилась на все общаги всех факультетов ордена В.И. Ленина имени Н.Е.Жуковского Харьковского авиационного института.
За сим,
Очевидец и активный участник событий,
Евгений Храбров (ХАИ, 1973-1980)