БЕРЕШКО Игорь, 4-й факультет, 1998 г.выпуска (Украина, Харьков)

Берешко Игорь ХАИ

Запомнился чужой экзамен.
Сосед по комнате сдавал долги Падалке.

Зима, поздний вечер.
Они уже идут по улице и на ходу обсуждают вопросы физики.
Полезли через забор в районе спорткомплекса. Сосед мой с него, увлеченный беседой, упал. Падалка его ловил.
Прием долгов закончился где-то в троллейбусе, да и то только потому, что разговор пошел о продолжении беседы у Падалки дома, к чему последний относился крайне негативно.

***

Военка, практическая часть.
Аэродром.
Капитан Имярек (чем-то я ему не понравился).
Я вообще военным не нравлюсь.
Все работают в паре. Одна пара делает неполную разборку, вторая разбирает до конца, третья собирает после второй и четвертая восстанавливает.
Три пушки ГШ-23. Исправных — две. Третью нам строго-настрого запрещали трогать из-за погнутого чего-то там (уже не помню).
Она, конечно же, досталась мне. Одному. Для полной разборки.
Сделал все. Единственное, чего не мог сделать — подсоединить ту самую погнутую последнюю часть (она собиралась отдельно).
Я эту ГШ-23 разобрал – собрал раз 10.
Капитан мне не верил. А чего? Была собрана? Восстанавливай!
Уже когда он потерял бдительность, я стащил пушку на пол и хорошенько на нее прыгнул – все встало на место! Все механизмы работают!
Молодец! Два!
Как на меня смотрели в К-2, обеспокоенные долгим отсутствием, наши подполковники!
Галстук на плече, белая рубашка в смазке.
Выслушали, не поверили, позвонили, поверили, посмеялись, молодец, ПЯТЬ.

 ХИСАМУТДИНОВ Руслан, 1-й факультет, 1994 г.выпуска (Россия, Москва)

Хисамутдинов Руслан ХАИ

На 1-ом факультете на 2-ом курсе
в далеком 1989 году был зачет по конструкции
и задан был правовой вопрос отличия аварии и катастрофы.
Типа сколько дней в больнице могут пролежать потерпевшие.
Я чуть поплыл.
Преподаватель уточнил вопросом: «Когда наступает смерть?».
 Я долго не думаю, отвечаю: «Смерть наступает, когда функционирование жизненно-важных внутренних органов невозможно!»
Преподаватель пристально посмотрел на меня и говорит: «Видал я находчивых студентов, но такого еще нет».
И поставил зачет.

 ШИНКАРЕНКО Андрей, ФАД, 1998 г.выпуска (Россия, Ростов-на-Дону)

 Шинкаренко Андрей ХАИ                                         
   ОТВЕРТКА

   Произошло  это жарким июльским днем. Вуз наш, хоть и гражданский, но в целях поддержания боевой готовности в самый разгар лета, когда основная часть, успешно сдавших сессию отвисала, ну минимум на каком-нибудь водоеме, не говоря уже о счастливчиках, которые попали в лагерь на Крымском побережье, для некоторых устанавливал обязательным  присутствие, на аэродроме, на так называемой военке. Полоса Аэродрома была  в ужаснейшем состоянии. Да в таком, что с неё не взлетит даже Кукурузник. Зато самолеты, подвергающиеся постоянному мытью, протиранию, вылизыванию (лишь бы народ не слонялся без дела) сверкали как новенькие. Вояки народ дисциплинированный и трудолюбивый, поэтому к постоянно отлынивающим от работы гражданским, так называемым «пиджакам» относились с большой настороженностью. Студенты отвечали взаимностью, но так как полностью зависели от вояк в плане того, что показывая свой нрав, можно залететь на 2 года в сапоги, старались избегать конфликтных ситуаций. Нужно отметить, что старшие техники авиагрупп относились к гражданским снисходительно, многие из них когда-то сами были «пиджаками», но под давлением начальства вынуждены были действовать по принципу: « Кто не спрятался, я не виноват». В послеобеденное время народ старался не попадаться начальству на глаза. У каждого были свои укромные места, где можно было вздремнуть с часок, другой, да  и начальству, которое никогда не против за миской борща опрокинуть рюмаху, облавы устраивать было не совсем в кайф. Правда, не всем. Ведь не подверглись же мы до сих пор нападению проклятых НАТОвских войск – есть еще в армии ответственные люди, есть порох в пороховницах!

   Когда майор Кожемякин (из касты среднего командного состава, стремящейся попасть в касту высшего) обнаружил за коморкой группы вооружения трех валяющихся на травке курсантов (так официально именовались «пиджаки»), его восторгу не было предела. Праздно «отдыхающие» курсанты – Батек (фамилию не помню, кличка была дана по практически полным внешним сходством с артистом Моргуновым), Стельченко Сергей по кличке Стрела  и Иванов Иван  по кличке Иван (так как Иванов Иван помимо всего был ещё и Ивановичем) были в срочном порядке отправлены на техническое облуживание и подготовку к запуску двигателей МиГ-23 борта № 05, самого боеспособного истребителя эскадрильи.   Понурив головы, тройка, подгоняемая старшим  техником группы, который так же был побеспокоен и вытащен из своего укрытия, быстрым, но не твердым шагом отправились «с честью и достоинством переносить все тяготы и лишения воинской службы (выписка из Устава Вооруженных Сил)».

   Студент ХАИ долго не грустит, вообще он устроен так, что со временем все «тяготы и лишения» переводит в позитивный аспект. Так и наши герои! Выданный в строгой отчетности  на промывку панелей и приборов, и без того уже располовиненный на складе, спирт  тут же располовинился за углом. Половина старшему технику, чтобы «не стоял над душой». Половина себе – « и настроение твое …улучшилось».  Грозный МиГ-23 (грозная «Лягушачья Лапа» по НАТОвской классификации) и так сверкал как новенький «Порш», поэтому «утомительные» работы под палящими лучами солнца вскоре  приобрели игровой оттенок. Нецензурные выражения и издевательские замечания в адрес руководства подбадривали дух. Стрела возился в кабине пилота, Батек и Иван, напевая песенку, у воздухозаборников. Время подходило к вечернему построению, если бы ни досадная неосторожность Стрелы, плюс активная позиция Батька с Иваном, день прошел бы вяло, повторив все предыдущие, дав начало такому же следующему.  Но, его величество случай сделал свое дело. Началось с того, что Стрела по неосторожности уронил отвертку на лобовое стекло, которая, скатившись, упала на голову Ивана! «Бдительные» Батек с Иваном возмутились – не хватало еще стекло разбить (кто в такой ответственный момент будет думать о своей голове) – и «попросили», разговор естественно проходил строго по уставу, в следующий раз быть поосторожней. Стрела, чтобы как-то уладить конфуз, начал «заговаривать зубы» и с гордостью за весь авиапром, а также явно подчеркивая свою эрудированность, заявил, что стекло это бронированное, и выдерживает прямое попадание 23-мм снаряда на скорости звука. От скуки дискуссия переросла в эксперименты. Чтобы доказать свою правоту, почувствовав себя бравым десантником, Стрела начал ожесточенно метать отвертку в лобовое стекло «ни в чем не повинного» самолета.  Меткость и усердие дали о себе знать. Второй бросок оказался роковым. После зловещего сухого щелчка по поверхности «брони» мелкой паутинкой стали разбегаться ажурные кружева. Немая сцена продолжалась до прибытия старшего авиатехника, чьи неуставные изречения еще долгим гулким эхом  перекатывались по округе. 

   Нужно было что-то делать.

    О смекалке Ивана ходили легенды. ( Был,  например, случай, когда на защите дипломного проекта на вопрос одного из членов комиссии, что происходит с температурой потока на срезе сопла реактивного двигателя тот ответил, что она возрастает, а потом, увидев отрицательные кивки головы руководителя проекта, многозначительно добавил магическую фразу: «Казалось бы…, а на самом деле…». Но это так, к слову, я бы, например, уже за одно только это –  5 поставил).  Тут Иван был бессилен. Разбить бронестекло безжалостного «Охотника» не всегда удавалось даже американским пилотам во Вьетнаме. Все четверо, включая старшего техника, в рапортах (объяснительных записках о том КАК произошло невозможное)  по инстанции остановились на одном: «Курсант Стрельченко из-за невозможности подать отвертку курсанту Иванову подбросил её и при этом случайно попал в стекло. Вот оно и разбилось, а что…!».

    Командир дал четверым ровно 2000 попыток на подтверждение правдивости слов в рапортах. Три дня, истекая потом, бедолаги  «подбрасывали» отвертку снизу вверх (при этом траектория должна была переходить как-то в бок), стараясь хотя бы попасть в злополучное стекло. Если бы хоть одна  увенчалась успехом, не провел бы Стрела с сотоварищами остаток лета на аэродроме, подкрашивая бордюры, выкашивая травку и вынося пустые бутылки из загашников.

   Мораль сей басни такова: «Учите сопромат, друзья. В каждом теле есть точка –  концентратор напряжения. Вот найти её удается только «счастливчикам»! 

P.S: Батек и Иван трудятся в Авиапроме на предприятии «Мотор Сич».
Стреле привили любовь к армейской аэродромной жизни: теперь он сам служит старшим техником в доблестных украинских ВВС, бережет покой мирных украинских граждан, и, наверное, иногда рассказывает желторотикам, что бронированные стекла тоже лопаются.
(Как и богатые тоже плачут!)

 ДАНИЛОВА (Кужба) Елена, факультет СУЛА, 1990 г.выпуска (Россия, Белгород)

Данилова (Кужба) Елена ХАИ

Самых-самых экзаменов было несколько…
Но особенно помнится этот:
5-й курс, почти все экзамены сданы досрочно (сдавались каждый день),
и по сроку кажется второй (а для меня – последний) –  политэкономия у Шутько Александра Пантелеевича.
Он жути на всех нагонял, а на меня, так особенно.
Тяну билет.
В голове каша.
Вопрос что-то про кооперативы и т.п.
Пытаюсь бодро нести чепуху.
Он мин 5 слушает, потом резко и довольно громко спрашивает: «Деточка, ты козлатура видела?».
 Я в ступоре.
Все сидящие в аудитории тоже.
Киваю отрицательно головой. Он говорит, что тоже не видел.
Так что ж мол ты рассказываешь мне?
У меня истерика (сказались все досрочные экзамены).
После поданного мне стакана воды, успокоилась, что-то вразумительное рассказала.
Зачетку получила, заглянула в нее только как вышла из аудитории.
Пятак!
Вот это шара после нервотрепки!!

 СКЕРДО Александр, 4-й факультет, 1993 г.выпуска (Казахстан, Алматы)

Скердо Александр ХАИ

Кто учился на 4-м факе – тот помнит СТИХИЙНОЕ БЕДСТВИЕ 4-го фака Вачасова!!!!
Динамика полёта! (на экзаменах — пролёта).
Шоу было в сдаче экзамена 31 декабря, когда институт был закрыт.
Мы все через забор попали, а как он – тайна покрытая мраком!
Я отбомбился шикарно (шпора — бомба), на «отл.»
А бомбы сделал из конспекта моего друга Валька. Он все лекции посещал, и его конспект — шедевр!!!
А я был на лекциях 2-3 раза.
Валёк рисовал замечательные рисунки к конспектам. Ну, и написав ответ на весь билет, от безделия нарисовал на обратной стороне листа воробья грудью кидающегося на танк!
Вачасов его выслушал – всё замечательно!
Но тут увидел — ЭТО произведение!
Всё!
Шайба!
Вот и пришлось на Новый год напиться!

 ТОРЯНИК (Погребная) Лидия, 1-й факультет, 1975 г.выпуска (Украина, Харьков)

Торяник Лидия ХАИ

На 3-м курсе сдавали политэкономию Ханону Эммануиловичу Кловскому.
О нём ходили легенды, что списать у него практически невозможно.
Т. к. экзамен был последним, наша группа разработала план.
Подежурили под дверью других групп и аккуратненько выведали у сдавших номера билетов и вопросы к ним.
Распределили между собой и написали «бомбы».

СУТЬ СИСТЕМЫ: т.к. Х.Э. был глуховат, то входящий ГРОМКО называл номер билета, а следующий заносил его «бомбу». Передать – дело техники.

Так сдало полгруппы.
Но когда зашла Ю.Д., то за дверью номер не услышали.
Произошёл сбой.
Следующей заходила я и ничего не занесла.
По мимике и жестам было понятно, что у неё «завал».
Чувствуя себя виноватой, я попросилась за дверь, типа «ручку забыла».Торяник Лидия ХАИ
Лихорадочно сунули  нужную «бомбу» мне под шарф, накинутый на плечи.
Захожу в аудиторию, а проницательный Х.Э. , что-то заподозрив, так вкрадчиво: «Что у вас там? Показывайте!» И к шарфу…
Если бы «бомба» была моя, ладно, но подвести группу?..
Дабы не рассекретить всю систему, на глазах Х.Э. и взволнованных товарищей я разорвала вещдок в мелкие клочья…
В результате мне был дан другой билет и снижена оценка.
Ю.Д. выкрутилась на «УД», а дальше процесс пошёл по плану, и группа сдала на «ХОР» и «ОТЛ».
После экзамена Х.Э.старосте назидательно порекомендовал: «Поведение студентки Торяник рассмотреть на комсомольском собрании».

  • Страница 5 из 6
  • <
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • >