ОТВЕРТКА
Произошло это жарким июльским днем. Вуз наш, хоть и гражданский, но в целях поддержания боевой готовности в самый разгар лета, когда основная часть, успешно сдавших сессию отвисала, ну минимум на каком-нибудь водоеме, не говоря уже о счастливчиках, которые попали в лагерь на Крымском побережье, для некоторых устанавливал обязательным присутствие, на аэродроме, на так называемой военке. Полоса Аэродрома была в ужаснейшем состоянии. Да в таком, что с неё не взлетит даже Кукурузник. Зато самолеты, подвергающиеся постоянному мытью, протиранию, вылизыванию (лишь бы народ не слонялся без дела) сверкали как новенькие. Вояки народ дисциплинированный и трудолюбивый, поэтому к постоянно отлынивающим от работы гражданским, так называемым «пиджакам» относились с большой настороженностью. Студенты отвечали взаимностью, но так как полностью зависели от вояк в плане того, что показывая свой нрав, можно залететь на 2 года в сапоги, старались избегать конфликтных ситуаций. Нужно отметить, что старшие техники авиагрупп относились к гражданским снисходительно, многие из них когда-то сами были «пиджаками», но под давлением начальства вынуждены были действовать по принципу: « Кто не спрятался, я не виноват». В послеобеденное время народ старался не попадаться начальству на глаза. У каждого были свои укромные места, где можно было вздремнуть с часок, другой, да и начальству, которое никогда не против за миской борща опрокинуть рюмаху, облавы устраивать было не совсем в кайф. Правда, не всем. Ведь не подверглись же мы до сих пор нападению проклятых НАТОвских войск – есть еще в армии ответственные люди, есть порох в пороховницах!
Когда майор Кожемякин (из касты среднего командного состава, стремящейся попасть в касту высшего) обнаружил за коморкой группы вооружения трех валяющихся на травке курсантов (так официально именовались «пиджаки»), его восторгу не было предела. Праздно «отдыхающие» курсанты – Батек (фамилию не помню, кличка была дана по практически полным внешним сходством с артистом Моргуновым), Стельченко Сергей по кличке Стрела и Иванов Иван по кличке Иван (так как Иванов Иван помимо всего был ещё и Ивановичем) были в срочном порядке отправлены на техническое облуживание и подготовку к запуску двигателей МиГ-23 борта № 05, самого боеспособного истребителя эскадрильи. Понурив головы, тройка, подгоняемая старшим техником группы, который так же был побеспокоен и вытащен из своего укрытия, быстрым, но не твердым шагом отправились «с честью и достоинством переносить все тяготы и лишения воинской службы (выписка из Устава Вооруженных Сил)».
Студент ХАИ долго не грустит, вообще он устроен так, что со временем все «тяготы и лишения» переводит в позитивный аспект. Так и наши герои! Выданный в строгой отчетности на промывку панелей и приборов, и без того уже располовиненный на складе, спирт тут же располовинился за углом. Половина старшему технику, чтобы «не стоял над душой». Половина себе – « и настроение твое …улучшилось». Грозный МиГ-23 (грозная «Лягушачья Лапа» по НАТОвской классификации) и так сверкал как новенький «Порш», поэтому «утомительные» работы под палящими лучами солнца вскоре приобрели игровой оттенок. Нецензурные выражения и издевательские замечания в адрес руководства подбадривали дух. Стрела возился в кабине пилота, Батек и Иван, напевая песенку, у воздухозаборников. Время подходило к вечернему построению, если бы ни досадная неосторожность Стрелы, плюс активная позиция Батька с Иваном, день прошел бы вяло, повторив все предыдущие, дав начало такому же следующему. Но, его величество случай сделал свое дело. Началось с того, что Стрела по неосторожности уронил отвертку на лобовое стекло, которая, скатившись, упала на голову Ивана! «Бдительные» Батек с Иваном возмутились – не хватало еще стекло разбить (кто в такой ответственный момент будет думать о своей голове) – и «попросили», разговор естественно проходил строго по уставу, в следующий раз быть поосторожней. Стрела, чтобы как-то уладить конфуз, начал «заговаривать зубы» и с гордостью за весь авиапром, а также явно подчеркивая свою эрудированность, заявил, что стекло это бронированное, и выдерживает прямое попадание 23-мм снаряда на скорости звука. От скуки дискуссия переросла в эксперименты. Чтобы доказать свою правоту, почувствовав себя бравым десантником, Стрела начал ожесточенно метать отвертку в лобовое стекло «ни в чем не повинного» самолета. Меткость и усердие дали о себе знать. Второй бросок оказался роковым. После зловещего сухого щелчка по поверхности «брони» мелкой паутинкой стали разбегаться ажурные кружева. Немая сцена продолжалась до прибытия старшего авиатехника, чьи неуставные изречения еще долгим гулким эхом перекатывались по округе.
Нужно было что-то делать.
О смекалке Ивана ходили легенды. ( Был, например, случай, когда на защите дипломного проекта на вопрос одного из членов комиссии, что происходит с температурой потока на срезе сопла реактивного двигателя тот ответил, что она возрастает, а потом, увидев отрицательные кивки головы руководителя проекта, многозначительно добавил магическую фразу: «Казалось бы…, а на самом деле…». Но это так, к слову, я бы, например, уже за одно только это – 5 поставил). Тут Иван был бессилен. Разбить бронестекло безжалостного «Охотника» не всегда удавалось даже американским пилотам во Вьетнаме. Все четверо, включая старшего техника, в рапортах (объяснительных записках о том КАК произошло невозможное) по инстанции остановились на одном: «Курсант Стрельченко из-за невозможности подать отвертку курсанту Иванову подбросил её и при этом случайно попал в стекло. Вот оно и разбилось, а что…!».
Командир дал четверым ровно 2000 попыток на подтверждение правдивости слов в рапортах. Три дня, истекая потом, бедолаги «подбрасывали» отвертку снизу вверх (при этом траектория должна была переходить как-то в бок), стараясь хотя бы попасть в злополучное стекло. Если бы хоть одна увенчалась успехом, не провел бы Стрела с сотоварищами остаток лета на аэродроме, подкрашивая бордюры, выкашивая травку и вынося пустые бутылки из загашников.
Мораль сей басни такова: «Учите сопромат, друзья. В каждом теле есть точка – концентратор напряжения. Вот найти её удается только «счастливчикам»!
P.S: Батек и Иван трудятся в Авиапроме на предприятии «Мотор Сич».
Стреле привили любовь к армейской аэродромной жизни: теперь он сам служит старшим техником в доблестных украинских ВВС, бережет покой мирных украинских граждан, и, наверное, иногда рассказывает желторотикам, что бронированные стекла тоже лопаются.
(Как и богатые тоже плачут!)
